Он рассказывал о своей жизни, в каких-то моментах тщательно описывая подробности, а о каких-то событиях говоря лишь в общих чертах. Рассказал об отношениях с Шизуне, и о том, какие события этому предшествовали.

Сакумо слушал внимательно, не перебивая. В каких-то моментах он кивал головой. Где-то его вид становился угрюмым и задумчивым. А иногда он открыто хохотал во весь голос, особенно когда узнал о методе «доставки» в Коноху одного из легендарных саннинов и об экстравагантном исцелении её гемофобии.

Также не обошёл стороной Какаши и встречи с Сайтамой. Поведал, что лысый парень дал ему необходимый толчок и мотивацию к последующему развитию. Однако испытываемый страх к Сайтаме с тех пор довлел над ним. Мешал вздохнуть спокойно. Даже опаснейшую миссию он провалил, по сути, из-за своей фобии. Ведь если бы он не пил, то смог уничтожить все тела Пейна в одно мгновение. Из-за него погиб Джирайя. Из-за его глупости и легкомысленности на миссии двое из сильнейших шиноби Конохи полегли, причём совершенно глупо. А вдруг Сайтама также погибнет? Вдруг он не сможет одолеть Нагато с его божественными глазами?

— Должен признать, твоя фобия этого Сайтамы — иррациональна, — покачал головой Сакумо.

— М-ма… Любая фобия с чужой точки зрения будет иррациональна, — парировал Какаши. — Вспомни Цунаде. Боязнь крови для шиноби — примерно то же самое, что боязнь насекомых для Абураме.

— И тем не менее Цунаде исцелилась от своей гемофобии.

Какаши встал и театрально поклонился, намекая на то, благодаря кому это, собственно, произошло. Затем вновь завалился на пятую точку подле костра. Отец, видя ребячество сына, лишь коротко хохотнул.

— А что теперь? — спросил он.

— Что именно?

— Теперь ты боишься Сайтаму? — уточнил отец.

Какаши покачал головой:

— Сейчас мне уже всё равно… Я ведь умер?

— Верно… Можешь считать, что мы сейчас находимся на перекрёстке: ещё не в Чистом Мире, но и к миру живых мы более не принадлежим. Я ждал тебя всё это время. Ждал, чтобы поговорить…

— Хм… то есть ты реален? — перебил Какаши.

Сакумо добродушно рассмеялся. Затем сощурил глаза и хитро осклабился:

— Кто знает, Какаши? Кто знает? Возможно, я — лишь плод твоего воображения. Но может быть и так, что именно ты — моя предсмертная иллюзия. Вернее, часть предсмертной иллюзии, что растянулась на долгие годы. Но знаешь, ты пришёл сюда слишком рано.

— Ну… — пожал плечами Какаши. — Профессия шиноби не предполагает долгой и счастливой жизни.

— Что правда, то правда, — покивал Сакумо. — Однако учитывая нашу силу… никогда не думал, что мы оба умрём молодыми… Прости меня, Какаши. Твоя судьба оказалась тяжелее, чем моя. И всё из-за меня. Я слишком рано тебя оставил…

— Не надо, пап, — мотнул головой Хатаке-младший. — Всё нормально. Я всё понимаю…

— Я остался здесь, чтобы сказать тебе это. Чтобы извиниться. Знаю, уже слишком поздно. Тем не менее, пожалуйста… прости меня.

Какаши положил руку на плечо отца:

— М-ма-м-ма… Всё хорошо, пап. Я прощаю тебя.

Повисла тишина, разбавляемая потрескиванием костра. Всё вокруг казалось на удивление реальным. И огонь, и прикосновения, и голос отца.

— Спасибо, сын, — глаза Сакумо немного увлажнились. Он отвёл взгляд, наблюдая за пляшущими язычками пламени. — Для меня это важно, и… я горжусь тобой.

— Я тоже горжусь тобой, папа. Ты всегда был моим примером для подражания. Ты поступил правильно, когда поставил жизнь товарищей на первое место. Мне плевать на то, что думали о тебе окружающие. Нам говорили наставники в АНБУ: те, кто не исполняют приказы и ставят под угрозу миссию — мусор. Однако я считаю, что бросивший друга или товарища — гораздо хуже мусора…

Они некоторое время молчали, просто сидя у костра и наслаждаясь обществом друг друга. Только после смерти им удалось побыть вместе и поговорить по душам. Хотя Какаши всё ещё сомневался в реальности происходящего.

— Я могу развеять твои сомнения.

— М-ма… по поводу?

— По поводу реальности моего здесь присутствия. Мы действительно находимся на перекрёстке. И можем двинуться дальше в любой момент.

Сакумо поднялся на ноги, подняв перевязь с саблей. Какаши поднялся следом.

— Ты ведь помнишь этот клинок?

— Конечно, — кивнул Какаши. Эта сабля забрала множество жизней на войне против Суны. Своей техникой клинка отец наводил ужас на врагов, а сердца союзников заставлял трепетать от восхищения.

Сделав пару шагов к стене пещеры, Белый Клык Конохи сделал неуловимый выпад. Он был очень быстрым. Вероятно, даже если бы Какаши активировал шаринган, то смог бы разглядеть лишь мимолётную тень.

Белый луч пронзил пространство и оставил на стене в трёх десятках шагов от него длинную тонкую линию. Некоторое время она ещё светилась таинственным белым светом. Однако…