— Гномы проверят, — в голосе девушки было столько презрения к командирам, что даже матёрые ветераны себя неловко почувствовали, дерьмом они себя почувствовали, по другому не скажешь. — А это гномы ему давали клятву верности? Большинство из вас, трусливых тварей, сейчас живут лучше, чем большинство воинов во всей империи, только благодаря моему брату. Многие бы уже червей кормили и так вы ему отплатили за доброту и заботу? Жалкие вы ничтожества, а не воины, трусливые собаки, крысы помойные.

Дальше полился такой отборный мат, который от благородной девушки мало кто ожидал. Командиры просто стояли и молчали, потому что сказать нечего было, хоть подходи к окну и выпрыгивай головой вниз от стыда, потому что терпеть такой позор не было сил. На самом деле, все прекрасно понимали, что со стороны так всё и выглядит, господин попал в беду, а вместо того, чтобы всем полечь, спасая его или хотя бы начать разгребать завалы, они взяли и ушли, по сути, предали. Они теперь предатели в глазах окружающих и неважно, что для того, чтобы разгрести обвал, нуден не один месяц, всем на это наплевать.

— А ты что молчишь, старый пердун! — Перенесла свой гнев на Ральфа Сорена. — Ах да, ты же целый боевой маг, так что за тебя скажут, пока ты молчать будешь. Впрочем, что тут удивительного, первый раз моего брата не уберёг, тварь никчемная, сейчас тоже самое, наверное, даже не раскаиваешься в содеянном, привык уже. Теперь слушайте меня, предатели, очень внимательно. С этого дня я в крепости главная, до возвращения моего брата. Надо бы вас всех казнить, сволочей, но вы не мне служите, так что пусть брат разбирается сам. Теперь караваны в княжество будут ходить только для того, чтобы продовольствие забрать, инвалидов сюда вести не надо, как и дворян, пусть сами добираются. Всем быть готовыми к бою, ясно вам? И этим купцам передайте, чтобы больше припасов привезли, подвалы обеих крепостей нужно забить до отказа.

— Мы ждём нападения? — Осмелился задать вопрос Якоб.

— Разумеется, ждём! — Взвизгнула Сорена. — Трусливый ты пёс, сейчас знаешь сколько желающих объявиться на эти земли, а у брата даже наследника нет. Ох Марта, — даже с каким-то сожалением посмотрела Сорена на стоящую рядом девушку, которая приехала вместе с ней. — Ну я же говорила тебе, чтобы ты его в пастель затащила, сейчас бы уже женились и носила бы ребёночка под сердцем, мужчины любят не горловой…

Тут Сорена осеклась и посмотрела на стоявших воинов.

— Вон пошли! — Рявкнула она. — И молитесь, чтобы мой брат жив был, иначе не сносить вам головы!

Когда воины ушли, из девушки как будто стержень выдернули, она упала на кресло и горько зарыдала, навзрыд, как маленьких ребёнок, у которого отобрали любимую игрушку. Подруга бросилась её утешать, говоря, что всё будет в порядке, брат вернётся. Кто же мог знать, что первая радостная весть придёт гораздо раньше, чем они ожидали.

Коней второй книги, продолжение следует.