— Призрак, не стой столбом, проверь энергоблоки, живо!..

***

— Здравствуй, мальчик мой, — сказал старик с бородой и в очках-половинках.

Я осмотрелся. Странно. Ожидал, что, лишившись сознания, смешаюсь со Смитом, став его частью, но вместо этого — я в Хогвартсе. В своем кабинете. Все по-старому, стол на когтистых лапах. Блеклые и «мертвые» портреты. Приборы застыли без движения. И опять меня встречает такая привычная взору шизофрения, не думал, что снова встречусь с ней. Или я таки умер, а это — мой персональный мучитель в аду?

— Ты пока еще не умер.

Ну да, он ведь читает мои мысли. По большому счету, он — это я, мое альтер-эго.

Старик улыбнулся в бороду:

— Чай предлагать не буду.

— Почему? — механически спросил я.

— Слишком мало времени осталось. — Дамблдор нахмурился, переведя тяжелый взгляд в окно. Я глянул туда же.

Небо было чернильно-черным, с некоторым зеркальным отблеском, будто художник разлил свежие чернила, и они растекались вокруг, словно приобретя жизнь. Подойдя ближе, я понял, что чернота распростерлась не только в небе, но и на земле. Эта тьма пожирала все вокруг.

Повернув голову к стрельчатому окну на другой стороне, я узрел ту же печальную картину.

— Это Смит? — предположил я.

— В точку, — кивнул старик. — Это Смит, и он не остановится, пока не поглотит тебя целиком.

— И что мне делать?

— А ты как думаешь? — прищурился он.

— Ты ведь сам говорил, что у нас нет времени. Тогда почему не можешь сказать прямо?

Дамблдор вздохнул, понурив голову.

— Ответ уже есть у тебя, — протянул он, пощипывая бороду. — И не только он. Многие ответы есть в твоей голове, они на поверхности. Просто ты разучился их находить. Хотя нет. Не так. Ты просто не хочешь их находить.

Старик начинает меня раздражать. Впрочем, что еще можно ожидать от старой версии меня?

Снова глянув в окно, я подавил зарождающуюся дрожь. Антрацитовая тьма уже поглотила поле для квиддича и Запретный лес. Врата Хогвартса также оказались растворены в ней, словно в какой-то кислоте.

— И что же, по-твоему, я не могу найти? — спрашиваю, не отрывая взгляда от жуткой картины поглощения моего внутреннего мира.

Старик поправил очки половинки и улыбнулся уголками губ.

— Ты только что был в шаге от того, чтобы ответить на свой вопрос. Подумай еще раз об этом.

— Что? — не понял я. — О чем ты? Подумать о чем?

Однако спустя пару мгновений я вдруг осознал, к чему ведет старик.

— Мой внутренний мир... — прошептал я.

— Именно, — Дамблдор больше не сдерживал улыбки. — В нем, как ты помнишь, ментальный маг — истинный повелитель.

В прошлой жизни я был мастером менталистики. Разумеется, о подобном мастерстве не распространяются, так уж повелось. Также не распространяются о мастерстве в некромантии, демонологии, магии крови и еще нескольких направлениях...

— Ты в нем — истинный повелитель, — продолжил старик. В моей душе затеплилась надежда. — Однако сейчас ты не в силах справиться с вторженцем.

Мой пыл сразу несколько поугас.

— Почему?

— Потому что ты пока не вернул свою прежнюю силу.

— В Матрице я...

— А кто говорит о Матрице? — спросил Дамблдор. — Речь о реальных возможностях мага. Если говорить о менталистике, то разве окклюменция — это единственное, что было тебе доступно? О духовном барьере разума, подпитанном на кровавых ритуалах, ментальных ловушках и иллюзиях, сводящих вторженцев с ума, обманках и многих других способах защиты, ты вероятно, позабыл.

— Я в теле магла, — раздраженно передернул я плечами. Чернила с зеркальным блеском уже подошли к замковым стенам. — Я не могу использовать все...

— В этом и проблема, — перебил он. — Ты скован этим знанием, ты скован рамками дозволенного, а потому ты потерял в силе. Не из-за того, что в теле магла, а из-за того, что тебе не удается отринуть нормы морали, доставшееся от прошлого носителя.

— Что за бред?...

— Это не бред, мой мальчик. Ты помнишь многое, но, видимо, не все, раз забыл такие важные разделы, как ритуальные жертвоприношения, демонология и некромантия...