Я никогда не веровал в высшие силы и богов. Учитывая наличие магических способностей, а также разумения простого факта, что все божества, описанные в священных писаниях — всего лишь маги, такие же как и я, мне, помнится, в первое время после ознакомления с документами из архивов, необходимо было приложить недюжинные усилия, дабы привыкнуть, что окружение празднует, ну, к примеру, то же Рождество. Это очень странно. И я говорю не о маглах, а о представителях магического сообщества. Почему празднуют именно Рождение этого мага? Почему не праздновать Рождение Мерлина? Или Годрика Гриффиндора? Или других из Хогварсткой четверки основателей?.. Традиции? Пожалуй. Хотя я бы назвал это рудиментом.

К чему это я веду мой внутренний монолог касательно верований и религии? О, все просто.

Одна из традиций Зиона — вечерняя молитва, что произносится одним из членов Совета. Сегодня — очередь седовласого мужчины в годах — некого Хаммана, который дожидался, когда люд займет места и настанет время священной формальности.

Народ тем временем собирался, заходя через массивную арку, освещенную уличными фонарями на высоких железных столбах. Я уже занял место неподалеку от Ниобе, опершись о прохладную гранитную стену на верхнем ярусе — этаж для командного состава и подчиненных.

— Я договорился, данные сбросят на диски — ты получишь их ближе к полуночи.

— Спасибо, Призрак, — я повернулся к только что вернувшемуся сокоманднику и с благодарностью кивнул.

В это же время к Ниобе подошел высокий мужчина-мулат с короткой стрижкой, и они отошли на пару слов. Мужчина что-то шептал ей на ухо.

— Кто это?

— Коммандер Лок, — прояснил ситуацию Призрак.

На лице капитана ни малейшего намека на теплые чувства. Нельзя сказать, что я могу разобрать ее эмоциональный фон по вечно холодному выражению, однако, помнится, Спаркс что-то говорил о том, будто капитан не любит своего избранника.

— Что-то она не особо рада появлению своего бойфренда. — Озвучил мысли я.

— Се ля ви, — хмуро произнес он, исподволь бросая взгляды на Тринити, что держала за руку Нео. Кстати, по поводу Избранного. Наш капитан уже должна была передать ему диск с посланием от Прорицательницы. Надеюсь, у парня получится с ней встретиться.

Заметил, как в глазах Призрака мелькнула тоска. Он отвернул взор от парочки и уставился в никуда.

— Забудь о ней, — говорю я.

— ...Не могу, — качнул головой Призрак.

— Хм... Мой тебе совет, парень, не живи прошлым. Заведи подружку.

Он скептически хмыкнул.

— Да брось, на одной девушке свет клином не сошелся. Кстати, Призрак, а у вас тут есть что-то вроде квартала красных фонарей? Может, тебе следует сходить туда, развеяться, снять стресс? — я хлопнул его по плечу, стараясь приободрить. Хандра на почве неразделенной любви — довольно мерзкое чувство. Я знаю о чем говорю... Я читал об этом в книжках Локхарта и могу представить, каково парню. Однако сам ничего подобного никогда не испытывал, наверное, просто был слишком занят, чтобы обращать внимание. Хоть я и твердил о силе любви, но в том то и дело, что одностороння любовь — лишь иллюзия, самогипноз, в который человек погружает себя сам даже без помощи Империо. И последствия от этого порой далеко не самые радужные. — Отвлечешься, полегчает.

Призрак бледно улыбнулся:

— Это лишнее. Как и Святой Августин, я служу высшей цели.

— Да? И что за цель?

— Онанизм, — лаконично пояснил Призрак.

— Хм... — я демонстративно задумался. — Заметил одну закономерность. Среди святых довольно много слепых.

— Что поделать, — пожал плечами он. — Целибат — это ручная работа...

Мерный гул толпы стих. На помост вышел советник Хамман. Пробил гонг, возвещающий о начале молитвы. Мне это было глубоко неинтересно, потому я просто прикрыл глаза и, сложив руки на груди, погрузился в медитацию, отрешившись от реальности.

Однако не прошло и нескольких минут, как мою медитацию прервал легкий тычок в бок.

Я нехотя раскрыл глаза и с недоумением посмотрел на Призрака. Он молча кивнул на помост — за советником Хамманом стоял Морфеус.

Старик, видимо, готовился закончить свою речь:

— ...Вспомним героев ушедших и поблагодарим возвратившихся. Тех, кто стоит сейчас рядом с нами... Но закончить эту молитву я попрошу другого человека. Мы не слышали его очень давно. А вот я уверен, что именно он знает, что сказать. Слово Морфеусу!

Толпа возбужденно загомонила. Очевидно, капитан Навуходоносора — не последняя фигура в Зионе, раз его так встречают. Морфеус сменил советника и обвел зал твердым взглядом.