— Вы даже не представляете сколько грязи, в химическом смысле, находится во вроде чистом коттоне. Я сам был удивлён, углубившись в исследование. Между нами говоря, я теперь понимаю почему пироксилин настолько взрывоопасен и непредсказуем. Если хотите, мы можем заняться нитрированием очищеной целлюлозы и создадим безопасный пироксилин.

— Дорогой Сандерс, именно это мне и было нужно, когда я поставил вам задачу полной очистки хлопка, — улыбаюсь от радости.

— А, так вот зачем вам эти исследования понадобились. Но получается, что вы знали в чём нестабильность пироксилиновой взрывчатки? — удивлён изобретатель.

— Насколько уже чиста целлюлоза? — ставлю новую задачу, — или нужно ещё проверить?

Сандерс предложил кое-что в очистке выяснить, хотя и нынешний вариант сделает бризантное вещество безопасным.

— Тогда добъёмся более качественного сгорания и дополнительного уменьшения сажи и дыма.

— Отлично! Переезжайте на новое место, заканчивайте первичное исследование, а потом свяжитесь со мной. Прошу вас, не начинайте нитрирование без согласования, есть ещё нюансы, которые следует в дальнейшем предусмотреть.

— Мистер Изборски, я всё понял. Буду действовать по вашему плану, не переживайте. Вполне понимаю вашу обеспокоенность.

Вот и хорошо. Дай бог, Сандерс с цепи не сорвётся и не взорвёт сам себя в спешке хоть чего-нибудь добиться эдакого-преэдакого. Это таких, как я, долго готовили быть выдержанными и сто раз соломку подстилать даже если на первый взгляд она и не нужна. Увы, но многие такому не обучены, вот и наступают на грабли. Ладно, если бы на обычные, в крайнем случае шишкой или синяком отделаются. Но вот пироксилиновые гораздо опаснее…

Глава седьмая

Сентябрь на Клондайке выдался безмерно удачливым. Индейцы отработали сверх плана так как прекрасно понимали, что этот месяц будет последним в их климате, когда можно нормально собирать самородки. Учитывая, что именно на землях хэнцев текут реки (такие, как Форти-Майл, например), они перевыполнили свои же планы. Эльдорадо-ручей также максимально был выдоен, имея в виду поверхностные пески — более двенадцати тысяч унций. Ну, а основные бригады, воспользовавшись остаками климатических поблажек, также установили личные рекорды.

Общий вал по плану, как и план по валу на всех составил порядка шестидесяти тысяч унций ценного металла (миллион двести тысяч долларов дохода, будущего, ясен перец). Жаль, что октябрь более ненастный, да ещё и в преддверии снегов. Лишь сорок тысяч унций на-гора, хотя и это хлеб. Всё-таки восемьсот тысяч баксов, что ни говори. Правда вывезено будет всё сиё добро лишь в следующем году. Пока разместили на одном из складов.

Посёлок приобрёл наконец-то нормальный вид и даже достроили бараки на несколько десятков человек, чтобы было куда принять подкрепление следующего года. Непуганного мяса и птицы набили столько, что голод не страшен будет. Впрочем припасов и без этого хватало.

А в Сан-Франциско иногда идут дожди, но особо поздней осенью пока не пахнет. Я завтракаю очередным утром в предвкушении встречи с герром Миллером, а народ трындит согласно утренней статье о разворачивающейся на Балканах войне.

— В «Старлайте» упоминают, что Сербия и Черногория тоже включатся. Подобным образом и американская революция начиналась.

— Как там наши добровольцы?

— Мадам так они может ещё и не добрались…

Тема уже развивается и в «Алта Калифорния», а затем перекинется в другие газеты. Всё-таки повстанцы одерживают победы, пользуясь тем, что кадровых турецких войск в Боснии мало. Тем более, что комитеты поддержки организованы и в столицах некоторых европейских держав, даже в Лондоне и Вене. Я сам узнаю многие подробности из газет, куда приходят даже информационные крохи. Смешно сказать, но пока я лишь разворачиваюсь, чтобы создать отряд для боевых действий на Балканах, там уже вовсю полыхает.

Сегодня посещу оружейника и, при возможности, хочу навестить тренировочный лагерь «Вэллс Фарго». Уж очень любопытно, чего они там наворотили. К сожалению, но возникли проблемы в разработке.

— Мистер Изборски, газоотводная трубка это прекрасное усовершенствование, но она быстро покрывается нагаром. Порох чересчур дымный и много выстрелов подряд сложно сделать, практически невозможно. Приходится всё разбирать и чистить её.

Оружейник очень расстроен, так как сам принцип настолько передовой, что представляет собой революцию в оружейном деле. Единственное, что ему удалось сделать (пусть и со сбоями действующее) так это разновидность сложного затвора. Теперь, после выстрела, не нужно снова передёргивать затвор. Но, ясен пень, что сбоев и неполадок при этом, а также заклиниваний, до фигища и даже больше.

— Не переживайте, мистер Миллер, мой химик уже на пути к созданию менее дымного пороха. И это не только гораздо меньше сажи при выстреле, но и увеличение количества газов, а значит и усиление мощности.

— Но это же революция в оружейной науке!