Я согласно кивнул. Мало ли как занесёт, а Рози точно произведёт хорошее впечатление на людей моей нации. Тем более нам ещё может прийтись полетать по сектору и доверенные помощники не помешают.

— Если отыщу Райдера, буду ждать в столице, не потеряй артефакт, — пообещала Роза с полной серьёзностью. — Я сама попробую связаться, как найду. Рацию тоже сохрани.

Наушники у нас остались: правда, они более хрупкие и не могут быть всегда активны. Хотя функция вызова по каналу имеется.

— А как думаешь… — протянул я, смотря на Астэр. — Сможем ли мы заглянуть тихо на планеты мирианцев? Всё же мои друзья из офицерской академии могли попасть в плен и рабство…

— Всё что будет угодно, капитан, — улыбнулась спутница. — Или предпочтёшь «адмирал»? Вдруг прихватим с собой парочку дронов. Если будет возможность, поможем, хотя по людям стрелять бы не хотелось. Разве что пираты нападут.

— А как происходят бои в космосе? — сразу заинтересовалась Роза. Я решил подогреть интерес, ну или заранее напугать, чтобы потом не оказалось, что она к такому не готова.

— Есть несколько вариантов. Дальний бой с применением торпед, корабли будут пытаться уклониться, по возможности перейти на сверхсветовую скорость или, обороняться противоракетами и пушечными орудиями точечной обороны. Блокировать пространство в огромных областях трудно, но можно, а ещё бывают заранее посылают стелс-перехватчики и уже потом закидывают торпедами. Те тоже могут быть со стелсом и даже варп-приводом, но… в общем, много тонкостей.

— А если ближний бой, то стрельба большими пушками? — поняла Рози.

— Да, хотя «ближний» это в понятиях космоса, — я невольно усмехнулся, понимая какой сейчас культурный шок будет. — Несколько тысяч километров дистанции между кораблями, это уже ближний бой. Дистанция, на которой временной лаг становится минимальным и пушечное оружие эффективно, а системы электронной борьбы уже не могут достаточно хорошо сбить наведение. Истребители могут сближаться на несколько километров, для тяжёлых корабле это уже будут называть «сверх-ближним» боем. Так делают обычно, только если хотят пустить тяжело повреждённый корабль на таран или если несут какое-то вооружение, что гарантированно сразу уничтожит врага, при этом зная, что у него нет аналогичного. Например — залп ядерными ракетами. И в целом космическая стратегия битвы: это позиционирование, прикрытие союзников, фокусы огня на противниках и разумное расходование наиболее ценных ресурсов.

Я ещё долго рассказывал о таких и показывал иллюзии девушке, забывающей моргать.

— Если бы не брат… что угодно, — выдохнула она, смотря на Сферу Аккара со стороны, как я её помнил. И уважаю её, всей душой хочет в космос, но семья важнее.

— Обязательно найдём тебя, — пообещала Астэр. — Прости, но мы тоже не можем заниматься этим с тобой.

— Я понимаю, было бы глупо надеяться, что вы бросите свои дела. А… покажи ещё. И расскажи! Как ими управляют? Сколько людей на таких служит? И за что вы воюете там?

— Хочешь знать больше про Федерацию Нерей и Империю Мириан? — кивнул я. — Тут очень долгая история, начать можно с Териса. Мы знали, что он — не наша родина и от того и шли предположения, что древние это наши предки. Самым сложным был период нашей истории, информацию о котором утратили. В очень благоприятном мире люди быстро распространялись по миру, появилось множество общин, быстро пришедших к технократии. Меня даже несколько удивляет разница того, как успели расплодиться мы за тот же срок, но у нас в средней семье около шести-семи детей, это у меня лишь брат и сестра есть, но просто моей матери рекомендовали сделать паузу после Рин, младшей сестры. У вас тоже бывает много, но и смертность куда выше…

— Скорее всего, вошло вам в культуру как установка колонистов, которым требовалось восстанавливать популяцию, — заметила Астэр. — К тому же для таких кораблей отбирали людей, наиболее генетически предрасположенных к высокой плодовитости и с минимальным числом наследственных болезней, например когда-то такая болезнь как «рак» была куда более распространена. Генетики за предыдущее поколение многие исправили.

Я покивал, Астэр мне уже говорила это, оказывается, в прошлом люди были более уязвимы к разным болезням из-за генетических сбоев или наследственности.