— Пойдем, дорогая, я покажу тебе местный парк! — Павел Анатольевич открыл дверь и супруги вышли, не спеша в молчании покинули корпус санатория и только отойдя метров на пятьдесят, освобожденный генерал шепотом почти не двигая губами во избежания наличия в слежке знатока чтения по губам, шепотом спросил — Я просто голову сломал, пытаясь понять причину моего освобождения и в добавок организации трехмесячного лечения в этом раю.

Его жена раскрыла захваченный из Москвы веер и полностью лишила наблюдателей из комитета получить информацию от специалистов — Паша, тебя освободили по требованию подпольщиков из истинных коммунистов, которые решили бороться с этим троцкистским режимом, отправивших на небеса Суслова, Андропова, Шелепина и Хрущева. Это непростая история и она пошатнула во мне веру в диалектический материализм.

Всю неделю, оставшуюся до отъезда, я провел на тренировках и с любимой девушкой, посещая с ней кафе «Мороженное» и киношку, которую крутили в ДО. Сема с Генкой тоже время зря не теряли и закрутили с Людой и Светой. Семен же смог на третий день добиться от девушки интима и ходил гордый и довольный, будто и не прожил уйму лет. Все-таки возраст человека чаще определяет бытие.

Увидев афишу с новым фильмом «Берегись автомобиля», Юля аж подпрыгнула: новинками тогда не очень то и баловали — Смотри-ка! Смоктуновский и Ефремов! Побежали в кассу, там уже наверняка очередь. Действительно, хвост очереди был на улице. Мы встали и обреченно ждали, так как очередь почти не двигалась. Подошли четверо бакланов лет по двадцать пять, один был с наколками, остальные только «косили» под блатных.

Все четверо нещадно дымили папиросами и подвинув в сторону тетку, попытались втиснуться в толпу. Затем подняли на руках «бывалого» в местах не столь отдаленных и он начал карабкаться по головам.

Я не выдержал такой наглости и за шиворот оттащил одного, за ногу стянул с небес на землю приблатненного и едва успел убрать голову от удара кастетом. Тело действовало на автомате: скользящий шокирующий удар пальцами по глазам вооруженного кастетом с одновременным ударом ногой в голень второго и последующий удар ладонью по кисти с кастетом, которой он непроизвольно потянулся к глазам вместе со второй рукой. От удара своим же кастетом лицо урки смялось и вмиг окрасилось красным.

Рядом завизжала тетка — Помогите, убивают!

Мужик, вставший за мной в очередь цыкнул на нее — Че орешь, дурища? Это хулиганье по роже получило, набросились вчетвером на парня, да еще с кастетом! В милицию их надо сдать!

Двое успели рвануть прочь, а валяющегося и державшегося за свою отшибленную ногу и козла с кастетом забрал военный патруль, стоявший неподалеку. Бедолаг потащили в ближайший отдел милиции. Урка прижал к лицу снег и повизгивал как свинья.

Я сплюнул — Вот сволочи! всю охоту отбили стоять. Пошли пройдемся!

Юля с сожалением окинула взглядом очередь и вздохнула — И то верно, надо будет завтра на дневной сеанс попасть. Пошли ко мне, у меня сейчас никого, все на работе.

Я немедленно согласился. В этот момент подъехал грузовик, с которого выгрузили роскошную сосну и стали устанавливать перед ДО на сваренную конструкцию.

— Юра, какая красивая сосна! Что-то они поздно решили ее установить, до нового года два дня осталось!

Дерево и впрямь было роскошным, даже стало жаль такую красавицу.

— Пойдем к тебе, завтра посмотрим, уже на наряженную.

По дороге мы заглянули в магазин и я взял бутылку шампанского и тортик. Юля видно разгадала мою нехитрую затею и хмыкнула. Однако не возразила против выпивки и я невольно решил, что у меня есть все шансы, довольный стал напевать «В лесу родилась елочка»

Квартира действительно оказалась безлюдной, и я сразу прошел в Юлину комнату, поставив торт и бутылку на стол, за которым Юля выполняла домашние задания, а сам сел рядом на краешек ее раскладного диванчика. Юля, переодевшись в соседней комнате, села рядом и я потянулся за «Советским шампанским».

— Ты смогла поступить в ВУЗ? Я как-то совсем потерял при виде тебя голову и не поинтересовался.

— Я сначала хотела стать учителем, а после болезни мамы передумала и подала документы в Минский государственный медицинский институт. Буду врачом. А вы с Петровым, я слышала тоже смогли поступить в Москве в высшую школу милиции, вот только насчет Станкевича я не поняла, куда-то в секретную школу поступил.

Я открыл фольгу и, распутав проволоку, вытащил пробку из бутылки и от тихого хлопка подружка вздрогнула, невольно прижавшись ближе, затем вскочила и принесла два ополоснутых фужера, два блюдца, нож и чайные ложки. Я разлил вино и пузырьки освобождено устремились вверх.

— За наше удачное поступление! — легко стукнувшись фужерами, мы медленно выпили полусладкое вино и я снял картонную крышку, порезал торт, положив кусочек Юле, и пару кусочков себе. Тут же наполнил фужеры и произнес тост — За здоровье наших близких людей, за наше здоровье.

Юля хотела было отставить свой фужер, но не выпить за здоровье близких!