– Кстати, почему именно вы? У вас так много родственников, – обвела она рукой зал, – можно сказать, слишком много.

– О да, – согласился Филь, – много. Но шестая мать из рода моей матери. С Альгаром мы родственники не только по отцу, но и по матерям.

Видимо, это что-то значило для Совенка. Юле оставалось же принять тот факт, что именно Четвертый отвечает за Шестого, а значит, и за нее. А еще Четвертый ловко сменил тему, не ответив на поставленный вопрос. Сердце кольнуло дурное предчувствие. Если так, тряхнула головой девушка, они еще пожалеют о своем решении. Она вернется домой, даже если для этого придется разнести дворец.

На приеме Юля с Совенком не задержались. Деть быстро наелся, заскучал, потом начал зевать, и девушка вспомнила о распорядке дня. Вдобавок голова болела все сильней, и непонятно, был ли тому виной мыслевик или богатый на впечатления день, но Юля с сожалением была вынуждена прервать рассказ Фильярга. Она с удовольствием бы послушала еще – его высочество как раз перешел к истории Первозданной империи, но сил терпеть больше не было. Их отпустили.

Как в тумане Юля добралась до покоев Совенка. Помогла умыться сонному детю, уложила в кровать, побаловала засыпающего ребенка сказкой, поправила одеяло, поцеловала в щечку, потом в лобик. Полюбовалась сопящим чудом. Сердце дрогнуло, напоминая, что завтра она оставит Совенка. И не помогли здравые рассуждения, что такая привязанность ненормальна. Боль потери ввинчивалась под лопатку, перехватывая дыхание, билась в висок. И Юля осталась, села на пол рядом с кроватью, взяв детскую ладошку в свою руку. Прикрыла на секунду глаза.

Она проснулась от того, что шею скрутила боль. Встала, разминая. Кажется, она проспала пару часов и надо возвращаться к себе. Юля бросила последний взгляд на сладко спящего Совенка, запрещая себе будить ребенка поцелуем.

Девушка вышла в пустой коридор, засомневалась – куда дальше? Убедила себя повернуть налево. Потом направо. Увидев знакомые ступеньки, взбодрилась и уже смело толкнула дверь с веночком в углу узора.

Юля шагнула в темноту, и сомнение заставило замедлить шаг. А если ошиблась? И вместо своей комнаты вломилась в чужую? Вдруг этих дверей с веночком много? Скудное освещение от ночника не позволяло опознать покои, и девушка замерла в нерешительности.

«Так, Юля, не тормози, – одернула она себя сердито, – ты оставила кроссовки около кровати. Единственные, япона мать, в этом мире кроссовки. Так иди и проверь».

На цыпочках, не дыша, она двинулась в сторону, где, по ее представлению, должна была находиться спальня. Шаг, еще шаг… Легкий шорох справа заставил шарахнуться в сторону, налететь на какую-то мебель, ойкнуть, а потом ее снесло в сторону, впечатало в стену горячим телом, заблокировало, а шеи знакомо коснулся холод лезвия.

– Свет, – скомандовали над ухом.

Юля моргнула, щурясь. Над ухом хмыкнули, а потом издевательски протянули:

– И почему я не удивлен? Мне говорили, что женщины вашего мира смелы и бесстрашны, но я не знал, что настолько.

Лезвие ножа было убрано, а вот Четвертый убираться не спешил. Он был обнажен по пояс и стоял слишком близко, чтобы это можно было игнорировать. Воздуха вдруг стало резко не хватать, Юля прерывисто вздохнула. Тело у Четвертого было великолепным, сразу видно – он не просиживал дни в кабинете. Шрам-ожог над левой грудью и еще один косой на ребрах намекали, что жизнь принцев не так сладка, как кажется. И руки зачесались – дотронуться, ощутить, как под пальцами перекатываются упругие мышцы.

– Так насколько вы бесстрашны, Ю-лия? – спросил Фильярг, явно вкладывая иной смысл в свой вопрос, потому как одна его рука зарылась в волосы девушки, а вторая прочертила дорожку от виска к подбородку. Осознание, что она в комнате одна с полуголым мужчиной, взбодрило не хуже энергетика. Сон слетел кубарем. Юля пришла в себя, прибила бабочек, от которых внизу живота уже разлилось приятное томление, а руки спрятала за спину – от греха подальше.

– Я не к вам, я мимо проходила, – собственный голос звучал хрипло и незнакомо, – ошиблась дверью.

– Какая… – пауза, и палец очертил границу ее губ, – приятная ошибка.

Ей ожидаемо не поверили. То есть его высочество на сто процентов уверен, что она добровольно среди ночи заявилась в его спальню. Вот же… контуженный. Неужели непонятно, что девушка не врет?

– Я так рад, – склонился он ниже, и легкая паника накрыла Юлю.

– Филь… – начала девушка, но продолжить ей не дали, закрыв рот поцелуем.