В комнаты они вернулись, когда день клонился к закату. Усталый деть прошел в спальню, растянулся на кровати. Юля подошла, поцеловала Совенка в лоб, накинула одеяло. Сердце сдавило болью при мысли о том, что она собиралась сделать.

– Я к себе, – шепнула девушка, голос дрогнул.

– Ага, – сонно зевнул малыш, ничего не заметив, – до ужина.

Девушка вышла, кинула прощальный взгляд на Альгара. Ей так хотелось навсегда запечатлеть в памяти курносый носик, густые серые волосы и желто-карие круглые глазенки. Возвращаться она не планировала.

Как в тумане Юля добралась до своей комнаты. На диване ждал сюрприз – вычищенная одежда. Родные джинсы, кофта – от всего этого повеяло домом, аж слезы на глаза навернулись. Девушка быстро переоделась, и собственная одежда, точно доспех, придала ей сил. Пусть высочества идут лесом с их планами. Она будет сбегать столько раз, сколько понадобится, пока им не надоест ее ловить.

Взгляд зацепился за скорлупу ореха, которую она оставила на столике. Рука сама потянулась ее взять, и холод скорлупы проник под кожу, пополз выше, впиваясь в сердце. Совенок… Как он без нее? Ему так одиноко без мамы, а все эти многочисленные дяди и братья ничего не смыслят в воспитании, только и умеют, что орать и наказывать. А он такой слабый, маленький и глупый…

Нет, она не может остаться. Мама не переживет ее исчезновения.

Внутри билось, раздирая на две части.

Совенок.

Мама.

Совенок.

Колючками разрасталась боль. Оба родных человека боролись внутри нее друг с другом.

Она не могла уйти, не могла остаться. Господи, как больно делать выбор. Сердце колотилось, норовя выскочить наружу. Мир застилали слезы. Юля заметалась от порога и обратно. Боль жгла в каждой клетке тела, силы таяли, еще немного – и она упадет. «Это конец», – мелькнула мысль.

– Тише.

Юля дернулась, высвобождаясь из объятий, но ее поймали, крепко прижали к груди.

– Куда собралась, глупая?

Она ударила его локтем, потом кулаком, но державший ее мужчина не подумал отстраниться. Только зашипел, перехватил руки, спеленав в объятии.

– Успокойся, все будет хорошо.

– Неужели?

Услышав голос Третьего, Юля притихла.

– И что будет хорошо? – спросил с сарказмом его высочество. – Я вижу доведенную до приступа ассару. И хочу услышать, как ты намерен это исправить.

– Я все исправлю, – упрямо повторил Фильярг, крепче прижимая Юлю к груди.

– Раньше надо было выяснять, есть у нее значимый человек, способный уравновесить влияние Шестого, или нет. Сейчас уже не важно, кто это – мужчина, ребенок, друг или родитель. Главное, что их противостояние ее убивает.

– Сам вижу, – процедил Четвертый, – потому и настроил браслет не только на защиту. Но я проверял – она жила одна: ни детей, ни мужчины. Из обязательств, которые упоминались, только работа, но никакое дело не пересилит влияние Альгара. А семья… Скажи, разве нормальная семья позволит женщине жить одной? У нее точно никого не было.

– Уверен? – вскинул брови Харт. – Мне вот кажется, нам не доверяли и потому не делились сведениями. К тому же кто знает, может, у них принято позволять женщинам жить одним.

– Идиотский мир. – Фильярг выругался. Он поднял Юлю на руки, отнес на диван. Озабоченно положил ладонь на левую грудь, выравнивая работу сердца.

Девушка прерывисто вздохнула и прикрыла глаза. После приступа накатила слабость, сил не осталось даже возразить и обозвать самих принцев идиотами. Нормальная у нее семья. И женщина не инвалид, чтобы нуждаться в присмотре и опеке.

– Кому-то надо взрослеть, братишка, и оценивать других не только со своей позиции. Уверен, нашей гостье тоже многое кажется странным. Так что ты намерен делать? Она вот-вот потеряет сознание.

Когда говорят, что ты потеряешь сознание, тяжело сопротивляться. Вот и Юля не стала. Расслабилась, отключаясь.

Очнулась она, точно вынырнув из проруби. Встрепенулась – не проспала ли? Юля открыла глаза, села, бросив взгляд на стоящие на комоде часы. Было пять утра. Такая рань, зевнула девушка и только потом заметила, что лежит в кровати не одна. Рядом, на месте, где обычно спал бывший, лежал Четвертый. Его высочество был в одежде, только обувь снял, глаза прикрыты, грудь мерно вздымалась.

После сна мозг соображал туго. Она дома. Дома? Пощупала покрывало, провела рукой по тумбочке, ущипнула себя. Точно дома. Но что здесь делает Филь? Или его выгнали из дворца? Вот был бы прикол – бездомный принц. Нет, к себе она его не пустит, пусть не мечтает.

Юля потерла лоб, призывая мозги сосредоточиться. Какой только бред не приходит в голову в пять утра! Что там было последним из вчерашнего? Зоопарк? Нет, что-то еще…

– Как вы себя чувствуете? – спросил Фильярг, не открывая глаз.

От неожиданности Юля подскочила, схватилась за сердце. Мужчина среагировал мгновенно: оказался рядом и попытался пристроить ладонь на левую грудь. Юля отшатнулась, практически полетев кубарем с кровати, но была ухвачена за плечо и втащена обратно.