– Т-ты чего? – испуганно спросила девушка, этикет в родных стенах испарился сам собой. Зато вернулась память, и во рту сразу пересохло. Юля прислушалась к себе – сердце билось ровно, ни намека на вчерашнюю боль.

– У вас что-то болит? – Фильярг снова потянулся лапать грудь.

– Руки убрал, – процедила девушка, отодвигаясь, – ничего у меня не болит, кроме головы. И нет, – дернулась она от руки, которую тут же протянул к ней мужчина, – уберешься ты, и голова сама пройдет.

Фильярг нахмурился – хамство ему не понравилось, но проглотил его молча. Впрочем, убираться он не спешил, и Юля махнула на него рукой – проблемы надо решать постепенно. Главное, что она дома. На душе было спокойно, сердце билось ровно. На часах пять утра… У нее куча времени, чтобы собраться на работу, а если некоторые будут против… Юля хмыкнула, размышляя, что у нее все же будет шанс проверить, что круче: калаш или фаербол.

Она встала, мужчина последовал за ней. Одет он был просто – в штаны и рубашку, но что-то неуловимое в его облике заставило Юлю вспомнить, что ремонт она осилила только на кухне и в санузле, а вот обои в комнатах старенькие, двери не поменяны, и зеркало в коридоре еще от прабабушки висит – рука не поднимается выкинуть.

Девушка вышла из спальни. Замерла, прислушиваясь – из гостиной донесся дружный гогот. Мужской и детский. Сердце встрепенулось, она узнала этот смех. Совенок тоже здесь. Надолго ли? Не важно. Главное, рядом.

Тихонько она приоткрыла дверь, с удивлением рассматривая затылки Шестого и Третьего. Парочка угорала над мультфильмом про Ивана и Серого Волка. Повернулась вопросительно к Четвертому.

– Сам удивлен, – развел руками тот. – Альгар заскучал и попросил включить… как его… – Принц щелкнул пальцами, вспоминая.

– Телевизор, – подсказала Юля, восхищаясь – какой талантливый ребенок, один раз показала, а он запомнил.

– Именно, – облегченно улыбнулся Филь, – вот уже три часа не отрываются.

Юля покачала головой. Аль – понятно, но Харт удивил…

Она прошла в ванную привести себя в порядок. Видок был тот еще. Лицо бледное, глаза ошалелые, с лопнувшими сосудами… Пожалуй, на работе в таком виде лучше не появляться. Н-да… начальница убьет за выходной. Каждый больничный та воспринимала личным оскорблением.

Она вышла из ванной и вздрогнула – Четвертый подпирал стену напротив. Мужчина смотрелся в интерьере ее двушки как благородный дог среди трущоб.

Юля вздохнула – как бы повежливее намекнуть, что миссия комплит^[2] и ее можно оставить в покое? Здесь не дворец – принцы не требуются. А вот с адекватными мужчинам, как обычно, напряг.

Она двинулась на кухню. Застряла в задумчивости около кофемашины – дорогой, сразу на две кружки, с капучинатором – подарок любимой тетушки на юбилей. За спиной вздохнули. Эта недосказанность с маячившим около холодильника высочеством уже начала раздражать.

– Кофе будешь? – спросила она, убирая нож в стол от греха подальше. – И сядь уже.

Кухня у нее ни разу не дворцовая, вдвоем не развернешься.

– Юля, понимаю, ты злишься, – его высочеству тоже надоело изображать аристократа, и он перешел на «ты», – и да, я буду кофе.

– Отлично, – напряженно улыбнулась Юля.

Включила машину, проверила воду, зерна. Привычные действия успокаивали ее, сбивая желание настучать его высочеству по голове. На кухне столько всего… искушающего. Сковородка, например.

– И кстати, у нас это нормально – жить одной. И семья у меня, – кружка с громким стуком приземлилась на кухонную тумбу, – совершенно нормальная. Лучшая на свете, понял?

Кружка все же треснула. Юля зашипела, засовывая порезанный палец в рот. Вот же… засада. Одни убытки из-за этого придурка.

– Прости.

Палец у нее изо рта вытащили, подули, поцеловали, и порез затянулся на глазах. А осколки взлетели, отправившись в помойку.

– Я виноват, что не рассказал об ассаре. Ты не говорила, почему стремишься домой. Это из-за брата? Нет? Значит, из-за мамы. Я видел ваши картинки в комнате. Ты на нее очень похожа. Мы оба допустили ошибки, но я обещаю все исправить.

Юля недоверчиво фыркнула и отодвинулась. Злость улеглась. Заботливый принц влиял на нее как сорок капель валерьянки.

– Так что там с ассарой?

Кофе сварился, наполнив кухню ароматом уюта.

Напиток его высочеству Юля сделала под стать своему настроению – черный, крепкий, без сахара. Фильярг принюхался, поднял кружку, осторожно пригубил, скривился.

– Что это?

– Отрава, – пожала плечами девушка, садясь напротив и делая глоток из своей кружки.

И зря кривился – она не экономила на зернах. Отличный кофе, свежего помола, неделю назад доставили. Бывший приучил ее к хорошему кофе. Вот странное дело, они давно расстались, а его привычка с ней на всю жизнь.