– Ох, Юлия Андреевна, – Кайлес отложил в сторону недоеденный бутерброд, – этого разговора я и боялся. В нашем мире женщина не может быть «сама», – передразнил он ее и пояснил: – Женщина слабее мужчины, ее магия менее стабильна, подвержена лунным циклам, и потому без поддержки семьи и рода ей не выжить. У нас каждая женщина принадлежит либо мужу, либо отцу, либо старшему родственнику. Взрослый сын тоже может взять опеку над матерью.

– Япона мать, – с чувством выругалась Юля, впервые начиная осознавать глубину ямы, в которую ее заманил Кролик. Угораздило же попасть в мир махрового патриархата. Она не сможет быть «женщина, твое место вон там, стоять и рта не открывать». Хотя на приеме в честь Шестого женщины вели себя вполне привольно. Никто им рты не затыкал, место не указывал, может, эта принадлежность – чистая формальность? Как было в Европе, когда женщины не могли голосовать или распоряжаться имуществом и получать образование?

– Я не справлюсь, – покачала головой Юля. Начнет качать права и закончит где-нибудь в камере.

– Справитесь. – Кайлес успокаивающе похлопал ее по руке. – Ради Альгара вы изменитесь. Только, умоляю, никаких феминистских революций. Его величество крайне нервно относится к новшествам из другого мира. И, боюсь, в этом случае даже бегство домой вас не спасет.

Юля побледнела.

– Найдут, – подтвердил ее опасения Кайлес. – Вы даже не представляете… хотя нет, вспомните вашу новогоднюю елку. Вспомнили? Вот сейчас вы увешаны заклинаниями, как эта самая ель. Даже если захотите – снять не получится. Фильярг у нас мастер, а Харт, честно вам признаюсь, параноик.

После слов Кайлеса Юля некоторое время переживала, вглядывалась в отражение в зеркале, пытаясь найти следы заклинаний, но зрение упорно отказывалось демонстрировать иномирные технологии слежки. Юля попереживала, потом махнула рукой и… смирилась. Зато маньяков теперь можно не бояться. Девушку с такой защитой им лучше обходить стороной.

К Татьяне Федоровне они отправились втроем. Купили торт, конфет, набрали сыра, фруктов, сока. От покупки алкоголя Юля отказалась – ей нельзя, маме тоже, Кайлес за рулем.

Отец был на работе, Татьяна Федоровна сама открыла дверь. Обилие гостей ее удивило, Юля начала было заготовленную речь, но Совенок вмешался.

– Собака! – радостно воскликнул он и ринулся прямо в обуви, но бдительная Юля перехватила детя за шиворот.

Аль за секунду избавился от кроссовок и помчался тискать любимца семьи – английского кокер-спаниеля по кличке Чарльз.

– Привет, мам. – Юля проследила, как поладившая друг с другом парочка скрылась в большой комнате. – Ничего, что я не одна? Это…

– Татьяна Федоровна, – склонился в поклоне Кайлес, приложился к ручке смутившейся женщины, – разрешите представиться, Александр, друг вашей дочери. – И через многозначительную паузу, за которую Юля готова была его прибить, а ошарашенная мама впечатлилась еще больше, добавил: – Очень хороший друг. А вот этот любитель собак – мой племянник Альберт, но все мы зовем его Аль. Видите ли, – мужчина сделал скорбное лицо, – его мать умерла, и мы нянчимся с ним по очереди.

Сердце Татьяны Федоровны было покорено и галантным мужчиной, и сиротой-ребенком.

– Что же мы стоим? Проходите, – засуетилась женщина, приглашая гостей в большую комнату, где вовсю шла активная возня.

Совенок был счастлив, Чарльз тоже, и Юля с огорчением подумала о том, что, если им разрешат привести собаку во дворец, забрать ее в академию точно не получится. Или все же спросить у Фильярга?

Когда они расположились за наскоро накрытым столом и Татьяна Федоровна закончила расспросы о новой работе и переезде, а Юля – объяснять, как пользоваться планшетом, который привезла из дома, Кайлес словно невзначай завел разговор о себе. Юля слушала и поражалась. С его слов, менталист был молодым, прогрессивным врачом, который практиковал нетрадиционные методы лечения в рамках традиционной медицины. И даже мог произвести точную диагностику по одному лишь пульсу, без всяких анализов. Сложное название болезни Татьяны Федоровны он ухитрился произнести без запинки. Та была впечатлена. Юля тоже и украдкой показала большой палец «доктору».

– Татьяна Федоровна, я был бы очень признателен, если бы вы стали моей пациенткой. Понимаете, ваш случай – первый в моей практике. И если я добьюсь успеха, то смогу закончить докторскую диссертацию.

Дальше шли имена светил медицины, которые помогали в работе, сложные исследования, названия журналов, где якобы ждут не дождутся его статей, а он – какая досада – никак не может определиться с главным направлением. И вот она – его подарок судьбы со сложным диагнозом. Словом, то, что требуется молодому, амбициозному доктору, чтобы добиться Нобелевской премии.

– Вы ведь поможете мне? – спросил Кайлес, проникновенно глядя в глаза.

Татьяна Федоровна смущенно кивнула.