Пятый же, по словам Третьего, был не человек, а медуза – куда ни ткни, везде как податливое желе. Сама услужливость и воспитанность со старшими родственниками, сплошь хвалебные отзывы из академии, отличные оценки и высший балл по дисциплине. Фильярг списал бы неприязнь Третьего на чутье конкурента, но стоило Пятому появиться во дворце, как Шестой норовил испариться с глаз старшего брата. И вот чутью Шестого Фильярг доверял больше, чем отзывам учителей. Сам он к Пятому особо не присматривался – хватало и своих дел, да и смысла в присмотре не было – сильнейшего выберет огонь, а он точно не будет смотреть табель успеваемости.

«Будет забавно, – подумал Фильярг, заканчивая поединок с мастером, – если слабейший в итоге станет сильнейшим. Кажется, именно так выразился кузен. Но этого знаменательного события еще ждать и ждать, а уж сколько работы потом предстоит…» Фильярг протер мечи, убрал, скинул рубашку и отправился принимать душ. Надо было срочно заняться подготовкой к возвращению Шестого и ассары.

Асмас встретил недружелюбно. Если в Питере окончание весны ознаменовалось теплой и сухой погодой, то здесь была поздняя осень или зима. Дул пронизывающий холодный ветер, низкие тяжелые тучи периодически «радовали» мелким дождем вместе с мокрым снегом. Юля потерла мигом озябшие пальцы, накинула капюшон пальто, осмотрела площадку перед портальными вратами, поджала губы… И где красная дорожка? Оркестр? На крайний случай делегация встречающих с хлебом-солью. Что, даже арестовывать не будут?

На площади, окруженной с трех сторон каменным парапетом, было разочаровывающе пусто. Их не ждали. На мгновение мелькнула искушающая мысль – вернуться обратно, но Кайлес, выкинув последний чемодан, деактивировал портал. Поежился – господин позер вырядился в неизменный костюм и теперь мерз, подтанцовывая.

– Вот мы и дома, – произнес он с нездоровым энтузиазмом. Кайлес потер ладони, улыбнулся, являя собой полный диссонанс с окружающей серостью.

Юля радость его высочества не разделяла. Она оглядела багаж и поняла, что в ком-то проснулся хомяк, сразу прикинула число рабочих рук. Три раза ходить придется. В башню принцев портал открыть нельзя.

– Прошу, – подставил ей локоть Кайлес, – я вас провожу. Не волнуйтесь, багаж доставят сразу в вашу комнату.

– Спасибо, брат, дальше мы сами.

Пустота дрогнула, оживая пятью силуэтами. А вот и встречающие товарищи сочли нужным нарисоваться, подумала Юля, ощущая знакомое раздражение: вроде не слепая и не глухая, а стоящего в метре от нее человека заметить не может. И зачем было сидеть в засаде? Неужели хотели убедиться, что она не привела с собой отряд автоматчиков с крайне недружественными намерениями? Перестраховщики…

– Привет, Альгар. Добрый день, Юлия. – Фильярг шагнул к ней, ухватил за ладонь, потянул к губам, обжег кожу запястья поцелуем. Еще и подмигнул, поймав ошарашенный взгляд девушки. Он наклонился ближе, согревая висок горячим шепотом: – Я подготовился к вашему возвращению.

Юля моргнула, приходя в себя. Это намек, что его высочество изучил земные варианты соблазнения? И когда только успел? А главное, из какого источника черпал информацию?

– Плохо подготовились, – усмехнулась Юля, отодвигаясь от него. Нет, в самом деле. У нее наполеоновские планы по поступлению Совенка в академию, по адаптации и приручению непонятного зверя по кличке «магия». А вот поцелуев в этих планах не наблюдается.

Его высочество непонимающе вскинул брови.

– Красная дорожка, оркестр, плакат «Добро пожаловать, дорогая ассара», – пошутила Юля, с удовольствием смотря на вытягивающееся лицо Фильярга.

Мужчина сориентировался быстро.

– Плакат, значит, – повторил он, пробуя новое слово на вкус. Улыбнулся, а в глазах промелькнуло что-то темное, и Юля напряглась, успев пожалеть о длине собственного языка. С огнем же играет!

В спину дохнуло теплом, причем ощутимо горячим. Совенок восторженно ухнул, смотря в ту сторону, Кайлес же, наоборот, побледнел и сделал шаг назад, а вот Четвертый выглядел настолько довольным, что впору было думать о поспешном бегстве. По каменным плитам заскользили блики света, камерную тишину портальной площадки прорезали остро-писклявые – камнем по стеклу – голоса:

– До-о-обро-о-о.

Юля обреченно – сама нарвалась – обернулась. На фоне темно-серой стены дворца огненные фигурки размером с ладонь смотрелись нереально ярко. Точно костер взяли разделили на сгустки пламени, придали им форму человеческих тел и подвесили в воздухе. Фигурки танцевали, кривлялись, прыгали, но исправно тянули слова, переходя практически на ультразвук:

– По-о-ожало-о-овать, до-о-оро-о-огая.

– Хватит, – взмолилась Юля.

Кайлес не выдержал первым и заткнул уши. Спутники Фильярга отступили, и только Совенок взирал на огненных человечков с детским восторгом.

Его высочество взмахнул рукой, и на площадь рухнула тишина. Огненные певуны свернулись в яркие точки, чтобы затем исчезнуть.

– Вам не понравился мой «плакат»? – спросил Фильярг с деланым огорчением.

Юля замешкалась. Здравый смысл подсказывал, что честно объяснить Четвертому, насколько он не прав, будет не слишком… политкорректно. Да и сама виновата – нечего было его провоцировать. Будем считать это уроком. И никаких больше шуточек, а то домой вернется седой.