– Это тревога сработала, – меланхолично пояснили у нее в голове, – сейчас сигналки включатся.

И взревело так, словно десяток пароходов заявили свое право подойти одновременно к пристани.

– Япона мать! – выругалась Юля. Теперь не стоило и рассчитывать на то, что их прогулка останется незамеченной.

Когда Четвертый вышел из душа – третий раз за вечер! – то обнаружил в комнате Харта. Брат являл собой замершую около окна статую. При виде Фильярга он не повернулся, продолжая всматриваться в темноту за окном.

– Мне казалось, ты сегодня собирался научить блокировке нашу драгоценную ассару? – спросил он внезапно.

– И научил, но ты знаешь, как непросто ассару отгородиться от подопечного в первые дни единения, – ответил Фильярг, ощущая, как внутри растет раздражение на внеурочный визит.

– Жаль, – Третий развернулся от окна, активировал браслет связи, – значит, придется действовать иначе.

– Действовать как? – спросил Фильярг, уже понимая, что Третий не просто так заявился на ночь глядя в его покои.

– Ты проиграл, братец, – вместо ответа заявил Третий и вдруг ухмыльнулся. – Завтра лично займусь обучением этой… гм, ассары.

В этот момент за окном полыхнуло красно-сизым, а через секунду взвыли сирены. Харт тут же погрузился в общение с охраной дворца.

Фильярг взлетел на второй этаж, нацепил браслет связи, активировал его, лихорадочно вслушиваясь в переговоры:

– Засекли калкалоса?

– Так точно, ваше высочество, уходит в сторону побережья.

– Тревогу снять, двойку чарксов в наблюдение. Вмешиваться только при угрозе жизни…

Фильярг слушал и не понимал, при чем тут Юля. И тут память подкинула ящера, проявившего странный интерес к девушке. Но если Третий поднял в воздух двойку чарксов…

– Жыргхвова задница, – выругался он, мечтая добраться до поганки и придушить, а потом хорошенько отшлепать.

Ни на что не надеясь, его высочество затребовал доклад от своих людей, но доступ в покои ассары он им закрыл, потому ситуацию его команда поймала в завершающей фазе, о чем и доложила, даже попробовала его успокоить: «Вы не переживайте, ваше высочество, она уверенно на нем держалась, сразу не свалится».

У Фильярга возникло острое желание срочно переселиться в соседние покои, чтобы не спускать с девчонки глаз. Вот вернется живой домой, и он сразу займется ее воспитанием.

– Даже не думай, – обернулся на скрип его зубов Третий, – завтра ты не вмешиваешься.

Фильярг выругался повторно, но спор есть спор, только уточнил безразлично:

– Как засек?

Третий самодовольно улыбнулся:

– Небольшое предвидение ситуации.

И на этом он удалился. Фильярг успел заметить, что брат продолжает держать открытым канал связи с охраной, значит, будет отслеживать доклады патруля.

– Предвидение, – проворчал Фильярг, уже зная ответ на свой вопрос.

Самый большой вред калкалосы наносили своим любопытством, и потому охранные плетения дворца давно не реагировали на визиты хвостатых, иначе обитателям грозила бы глухота от сирен. Но защитный браслет Юли он сам настроил таким образом, чтобы девушка не могла без надзора покинуть территорию. Вот на тревожный сигнал от браслета защита и сработала. Третий засек визитера чуть раньше, поставив сигналку на балкон. Только даже он не мог предположить, к чему приведет визит, потому как пришел к брату, а не помчался в покои к девушке.

Этот раунд остался за Третьим.

– Ненадолго, – пообещал сам себе Фильярг.

Первый шок от полета прошел, Юля прислушалась к себе – на сердце было спокойно и тихо, значит, Совенок не проснулся, и совесть с ее угрызениями можно было запихнуть поглубже. Если она вернется прямо сейчас – разборок все равно не избежать.

Гуляем так, чтобы было за что страдать, решила Юля твердо. К тому же было жутко любопытно, за что она удостоилась чести натереть мозоль на нижней части спины. То, что ящерицы не допускают к себе абы кого, она уже поняла. Непонятно только, зачем калкалосу чужачка?

Дракон летел ровно, ветер обдувал лицо Юли несоизмеримо слабо по сравнению со скоростью, но холодно не было. Стало понятно, что ее не просто притянули к себе магией, а еще и прикрыли согревающим куполом. И страх исчез окончательно. Настолько, что проснулось чувство прекрасного. Взгляд ласкали луна, редкие облака, сквозь которые сверкала россыпь звезд, огни внизу и серо-зеленая чешуя под руками, таинственно поблескивающая в лунном свете.

– У тебя имя есть? – спросила Юля, когда огней под крылом стало совсем много: проносились красиво подсвеченные мосты, шпили, крыши с бассейнами, купола, оживленные набережные и река, сплошь забитая лодками, – город выглядел одной праздничной ярмаркой, а впереди, под облаками, темнела широкая полоса моря.

– Вчера звался Алькхаббаром, – пророкотало у Юли в голове, – а сегодня еще не придумал.

– Как так? – озадачилась она.