– Расслабьтесь, – приказал его высочество, – вы мешаете себе усваивать информацию.

Она бы поспорила, кто тут еще мешает, но дворец, как плесень, начал въедаться в душу, и мысль, что рядом с ней стоит не просто мужчина, а его высочество, не позволяла скинуть руки с плеч. Да и как мужчина Третий был весьма хорош… Его аура притягивала, хотелось подчиниться ему, расслабиться, откинуться на спинку дивана, прикрыть глаза и отдаться во власть сильных и ласковых рук… Но что-то внутри панически тряслось и вопило, что от товарища стоит держаться подальше. Вот странное дело – с калкалосом она влегкую отправилась летать, а Харта опасалась, точно наемного убийцу. А ведь он ее даже пальцем не тронул в отличие от Четвертого. Логика, которая женская… Или интуиция?

– Не стоит так переживать, я вас не съем, – провокационно поддразнили ее, в то время как теплые ладони бережно массировали плечи.

«Не съем, но попробую», – так и читалось между строк. И что это сейчас? Интерес заскучавшего мужчины к иномирянке? Попытка развлечься без обязательств? Вряд ли она сможет потребовать замужество после проведенной ночи… И вряд ли здесь столь свободные нравы, что птичнику будет все равно, с кем она проводит ночи. Ее не тронут – все достанется Алю. Твою же за ногу…

Запахло горелым, Юля вскочила, стряхивая вспыхнувший букварь на пол. Она все же не сдержалась, выпустив огонь наружу при одной только мысли о клюющем Аля птичнике. И сама же разозлилась на собственную несдержанность. А что будет, если Совенку действительно решат причинить вред? Становиться убийцей она не планировала, но внутри кто-то чужой и равнодушный не согласился с ее планами.

Третий среагировал мгновенно – вазу со стола снесло в их сторону, опрокинув на пылающий учебник. Остро завоняло горелой бумагой, еще острее внутри девушки полыхнул стыд.

– Вы не пострадали? – Третий повертел ее во все стороны, разглядывая подпаленное спереди платье. Ухватил за руки, поднес к свету, нахмурился, очерчивая пальцем запястье. – Откуда это?

Юля не сразу поняла, что мужчина говорит об ожогах. Выдрала руки, спрятала за спину и, чувствуя себя партизаном, мотнула головой.

– Так, ерунда. Не стоит вашего внимания.

– Ах, не стоит, – нехорошо так, с приговором, прищурился его высочество и, наклонившись, добавил: – Я смотрю, вы уже решаете, что стоит моего внимания, а что нет.

Под немигающим взглядом Третьего Юля поежилась, ощущая себя преступником-рецидивистом. Дышать стало тяжело, ладони снова закололо, и она бросила взгляд на спасительную лестницу, мечтая сбежать. Отступила, плюнув на приличия, но тихий голос заставил замереть на месте:

– Я настолько вам неприятен?

И что ответить? «Нет, вы – круты, ваше высочество, но у меня от вашей крутости поджилки трясутся и сила воли испаряется. А состояние расплавленного шоколада – непозволительная роскошь для чужачки, вдобавок ассары».

– Не отвечайте, – бросил Третий, через мгновение зло хлопнув дверью и оставив девушку в одиночестве.

Раскаяние нахлынуло с опозданием. Юля прикусила губу, тряхнула головой, кляня себя за трусость. И чем ей не угодил Третий? Вчера он был таким милым на прогулке, так к чему сейчас эта истерия глупой левретки? Испугало упоминание карцера или неудачная шутка про усложнение программы обучения? Нет, не то. Должна же быть причина, по которой она обидела нормального в целом мужика.

Юля пыталась ухватить за хвост неясное чувство, которое вызывал у нее Третий. Неужели ее столь сильно испугала властность Харта? Похоже на то. До этого дня столкновения Юли с властью носили опосредованный характер. И всегда помогала уверенность в том, что закон на ее стороне. А здесь? Законов она не знает и полностью зависит от желаний братьев и их понимания «заботы» об ассаре.

Неприятно, н-да, но поправимо. Подозревала же, что будет нелегко. Так что сейчас мандражировать о пустом? Надо работать и двигаться дальше.

Она сходила в спальню, переоделась, потом прихватила еще одну книжку и с остервенением ринулась на штурм чужого языка. Информация – тоже оружие, а ей позарез нужно им обзавестись.

В дверь постучали, девушка крикнула, чтоб входили. Недовольно оторвалась от страницы, потерла глаза. Текст поддавался с трудом, но Юля была упрямей и продиралась сквозь чужие слова с одержимостью оголодавшего.

– Госпожа ассара, – незнакомый мужчина, одетый в длинную синюю тунику и такого же цвета штаны, приложил руку к груди, поклонился, – меня зовут господин Ахбад, я – целитель. Его высочество прислал меня, чтобы я вас осмотрел. Он обеспокоен вашим состоянием.

«Точно, – Юля покраснела, – хорошего мужика обидела. А он – заботливый, даже целителя прислал».

– Благодарю, мне не нужна ваша помощь, я хорошо себя чувствую.

– Позвольте убедиться, – настоял мужчина.