Она позволила. Целитель, не касаясь, поводил руками вдоль ее тела. Нахмурился. Забрал ладони в свои руки, и по коже потекло тепло, исцеляя ожоги. Потом досталось нижней точке спины и хриплому голосу. Мужчина не пропустил ни единого синяка, но и на этом не успокоился, предложив помощь:

– Вижу, пробудившийся дар доставляет вам неудобства.

Еще какие. Чтоб калкалосу икнулось. Стоит только разозлиться, как она начинает пылать в прямом смысле этого слова. А эмоции – не украшения, так просто в шкатулку не спрячешь, всегда найдется кто-то или что-то, раздражающий до зубовного скрежета. И как себя вести? В целом понятно – не злиться, не раздражаться, но до этой степени просветления ей страдать и страдать, а сдерживать огонь надо прямо сейчас.

– Я помогу. Сядьте, закройте глаза, загляните вглубь себя. Сосредоточьтесь на точке силы, – мужчина положил ее ладонь на солнечное сплетение, – почувствуйте тепло. Теперь представьте это тепло внутри себя. Маленький огонек.

Она представила, благо всю ночь пялилась на костер. Внутри ощутимо зажглось, точно пару стручков горького перца проглотила не жуя.

– Прекрасно, – повеселел господин Ахбад, – а теперь представьте стеклянную лампу и поместите туда огонь. У вас отличное воображение, госпожа ассара. Думаю, вы скоро полностью справитесь с даром.

– Хотелось бы, – вздохнула Юля.

Огонь внутри притих и уютно грел, скрытый за «стеклом». Странное дело – магия. Она ничего особенного не делала: воображала или злилась, а сила реагировала сама – по крайней мере, так казалось. Какой, к чертям, контроль?! Но господину целителю виднее…

– Я бы хотела научиться не только запирать и контролировать, но и управлять.

– Похвальное желание, – одобрил мужчина и предложил: – Поговорите об этом с Третьим или Четвертым, уверен, они буду рады вас обучать.

Юля вспомнила их уроки, щеки обожгло румянцем, она облизала пересохшие губы и попросила:

– А вы не могли бы мне помочь с обучением?

Мужчина озадаченно посмотрел на девушку, почесал подбородок и честно признался:

– Не уверен, что это хорошая идея. Вы – ассара его высочества, чужих к вам не подпускают. Весь двор только о вас и говорит, но за приближение к вам назначено суровое наказание.

Вот об этом она не знала, хотя и удивлялась отсутствию внимания со стороны птичника – Седьмая не в счет. Но принимала эту странность за нежелание общаться с иномирянкой. Вроде как пустое место, но за спиной незримо маячит парочка высочеств, и безнаказанно клюнуть уже нельзя. Этот диссонанс и заставлял держаться на расстоянии – в коридорах изредка мелькал кто-то, но вдали, не приближаясь. А оказывается, все иначе. Ее оградили от знакомств, причем не разбирая – желательных или нет. И как на это реагировать?

Первой среагировала пустота у стены. Она выразительно кашлянула, и целитель буквально вылетел из комнаты, торопливо на ходу прощаясь и обещая заглянуть завтра для контрольной проверки.

Юля осталась одна. Ну как одна… В комнате явно кто-то был, прикрытый невидимостью. Сложив слова целителя с кашляющей пустотой, Юля сделала единственный вывод: к ней приставили охрану. Неясно только – после побега из дворца или раньше?

Девушка прошлась по комнате, изучила потолок и поинтересовалась вслух:

– Так и будем молча мозолить глаза? Или все-таки познакомимся?

Юля била наугад, вытягивая на разговор. Можно было, конечно, промолчать, но товарищи спалились, причем в открытую, и оставить подобное без внимания было нельзя.

– А то неудобно – вы столько времени рядом, а я даже не знаю, как вас зовут.

Тишина длилась долго – Юля уже потеряла надежду и раздумывала, не облить ли стены водой и засыпать мукой, дабы проявить невидимок… Или плюнуть на охрану и оставить их в покое… Но как тогда переодеваться в спальне? Или посещать ванную комнату?

– Госпожа, безмолвные на службе не говорят, – донеслось хрипло из угла.

Отлично, их несколько.

– Но смотрят? – вскинула Юля брови.

– Охраняют, – поправили ее из-за спины.

Все, тушите свет, ее окружают невидимки… А она еще на Третьего себе жаловалась…

С самого утра день не задался. Раздражало все: яркое солнце, сильный ветер, нагнавший к обеду облака. Выводили из себя постные лица придворных, угодливые улыбки, а уж от докладов Фильярга затрясло так, что хотелось кого-нибудь прибить. Он даже знал конкретно кого. В ушах до сих пор звучал тонкий женский крик, перемежаемый испуганным возгласом патрульного: «Они падают! О Девятиликий, они падают!» И руки сжимались, а на губах появлялась устрашающая улыбка, заставляя придворных шарахаться в сторону.

Если бы не Третий, он точно бы не сдержался и открутил дурочке голову. Поэтому был даже благодарен старшему брату за взятие на себя воспитания ассары. Однако мысль о том, что Харт сейчас с Юлей, приводила в дикое бешенство. Так сильно он не злился, даже когда один идиот утопил целый корабль из-за собственного гонора.

– Ваше высочество, рапорты с границ, – напомнил о себе секретарь.