Горячий ротмистр слегка хлопнул Прасковью по попе:

— А ну, титястая! Может со мной поедешь? В обиду никому не дам!

Прасковья рассмеялась и быстро спряталась за моей спиной.

— Зачем тебе столько ткани, тетка Ефросинья? — спросил я.

— На постель, на занавески… с осени цена, небось, опять поднимется…

— За все восемь рублей,– махнул рукой купец.– За ткани и сорочки. Как своим людям…

Прохор кивнул, сбегал и принес деньги.

Когда купеческий караван уехал, недовольная бабка Ефросинья отозвала меня в стронку:

— С дворовыми девками путаешься?

— Не понял тебя, тетка Ефросинья…

— Думаешь не вижу, как Параська на тебя смотрит, кабель ты шелудивый… и торговаться совсем не умеешь, надул тебя ухарь-купец. Не Никитинской ты породы, а я вот завтра поеду в участок, обо всем доложу, попомни мое словцо…

Бабка Ефросинья пожамкала беззубым ртом, смачно сплюнула и заковыляла к особняку. Вот же заноза на мою голову…

Я увидел что Прасковья опять таскает воду из реки и подозвал Прохора:

— В огороде я вроде видел колодец.

— Андрей Иванович, колодец заилился уже второй год, все никак руки не доходят…

— Да как же из реки постоянно воду таскать, а зимой, да еще на горку…

— Ничего, дворовые привычные.

— Пойду-ка, я, пожалуй, к кузнецу прогуляюсь

— Пешком? А для чего вам, барин?

— Будем строить водопровод в поместье. Для начала сделаем винт Архимеда. Слышал о таком?

— Врать не буду, никогда не слышал, барин.

Сегодня мной овладела кипучая жажда деятельности. Я накинул сюртук и направился в село. Удивленный Прохор еще долго смотрел мне вслед, думая о чем-то своем…

Когда я спустился с холма, солнышко зашло за тучи. Поднялся легкий весенний ветерок, и я подумал, что наверняка скоро попаду под дождь. Но с неба только слегка покапало и темная свинцовая туча свалила за реку. Я шел по дороге, с удовольствием вдыхая запах степной полыни.

Когда почти приблизился к селу, увидел что навстречу едет крытая бричка. Тощий извозчик подгонял крупного белого рысака. В бричке сидел пожилой грузный мужчина в котелке. Он крикнул и извозчик тут же остановился.

Мужчина бодро спрыгнул на землю. В солидном фраке, широкоплечий, лет пятидесяти. Он внимательно окинул меня тяжелым взглядом и снял шляпу:

— Доброго здоровьица, господин. Уж не вы ли местный помещик?

— Да, это я. Помещик Никитин. С кем имею честь?

— Яков Савельевич Шпагин. Приказчик графа Бекмешева. А вы изволите пешком?

— Для здоровья полезно, насиделся я в свое время…

Приказчик задумался.

— Собственно, господин Никитин, у меня к вам будет несколько деликатное предложение.

— Слушаю вас внимательно.

— Не сочтите за любопытство, сколько душ имеете в собственности?

— Около сотни.

— Небогато, так это ваше село?

— Да, а вы с какой целью интересуетесь?

— Не сочтите за странность, по распоряжению графа путешествую по губернии, приобретаю юных особ женского пола. Тринадцати-пятнадцати годков. Имеются у вас таковые? Возможно даже сестер, но чтобы без изъяну. Не кривые, без увечий, с хорошей кожей и зубами. В общем, приятной наружности. Очень дорого платим.

Мне стало противно. Дикость какая, продавать и покупать людей, будто это вещь…

— Странное дело. А зачем вам молодые девушки?

Приказчик пожал покатыми плечами:

— Мое дело маленькое. Граф поручил, а я объезжаю поместья для предложений… зачем и почему совершенно не уполномочен…

— А где ваш граф живет?

— В Орешкино, рядом с Царицыном. У Бекмешева большая усадьба на Волге. Граф человек порядочный, в друзьях с самим губернатором. Так как, найдем в селе две-три красивых девки? Ежели товар хороший — хоть триста рублей за каждую заплатим.

— Твой граф случаем не педофил?

— Позвольте, что вы в самом деле, господин Никитин… если деньги не интересуют — можем предложить выгодный обмен. Обменять на орловских рысаков или английские ружья…

— Нет. В мое поместье даже не суйтесь! Никого я продавать не буду!

— Может немного повремените с ответом? Подумаете хорошенько…

— Чеши отсюда, Шпагин! И больше не приезжайте в мое поместье…

— Напрасно вы так…– скривился приказчик и лихо запрыгнул в бричку.

Мне совсем не понравился этот мутный приказчик. Зачем и вправду покупать в поместьях девочек-подростков? Уж точно не для института благородных девиц…

Бричка развернулась и покатила назад. Ко мне уже семенил дедок, которого я увидел еще в первый день. Он скинул картуз и пробормотал: