Небогатов улыбнулся, обращаясь сразу ко всем флаг-офицерам своего штаба, что стояли с ним в боевой рубке «Князя Суворова». Один из них, лейтенант Глазьев вел подсчет всплесков от выстрелов главного калибра неприятельских броненосцев.

— У нас одиннадцать стволов в 12 дюймов, у неприятеля восемь, даже если починят башню, то будет десять. И то хлеб! А что там с «Касугой», ничего с «гарибальдийцем» не случилось⁈

— «Бородино» добился нескольких попаданий, но тот продолжает стрелять в ответ, как проклятый, без остановок!

— Знал бы, что не будут брать замыкающий корабль под общий огонь, то поставил бы концевым «Ослябю», — пробормотал Небогатов, но тут же как бы для себя добавил. — Впрочем, «Асахи», как и «Сикисима» бьют по нашему «императору», и непонятно почему японцы на него так взъелись. Второй мателот, без адмиральского флага идет, а стреляют по нему так, будто какие-то личные счеты не закрыты. Не понимаю этих азиатов!

— Макаки-с…

— Нет, господа, оставьте нарочитое и ничем не обоснованное пренебрежение — они сильный и опасный враг, что побеждает нас на суше и на море. А недооценка неприятеля всегда заканчивается скверно!

Николай Иванович окинул взглядом офицеров, те пристыженно примолкли. Он прекрасно их понимал — приступ эйфории случился, когда увидели семь идущих кораблей под флагами Восходящего Солнца — четыре в отряде Того и всего три у Камимуры. А семь против шести русских броненосцев практически полное равенство, даже в пользу 2-й Тихоокеанской эскадры — ведь на броненосцах орудия в 12 дюймов против 203 мм на броненосных крейсерах. А это означает, что более тяжелые снаряды действуют более разрушительно, чем те, что по весу втрое легче.

Вот только под ложечкой изрядно горчило от осмысления такого видимого равенства в потерях. Ведь убывшие японские корабли будут починены на верфях в самый короткий срок, а русские броненосцы и крейсера навсегда ушли на морское дно Цусимского пролива.

— Так, а ведь Камимуре приходится плохо — Дмитрий Густавович явно его одолевает, хотя поставил «Донского» в линию. Все же двенадцать дюймов действуют сокрушительно на японские крейсера…

Небогатов осекся, не в силах договорить. Он не мог поверить собственным глазам — идущий за «Наварином» вторым в колонне «Сисой Великий» стал неожиданно выкатываться из строя. От потрясения Николай Иванович даже прикусил кончик языка, не почувствовав боли. Зато стоявшие рядом с ним флаг-офицеры встревоженно заговорили.

— Боже мой, как есть выбили!

— «Сисой Великий» вывалился из строя, теряет ход!

— Да он осел в воду якорными клюзами!

— Нос уходит, броненосец тонет!

Небогатов глотнул воздуха с трудом, чувство эйфории исчезло полностью, его просто смыло видением ужасной картины. Выход «Сисоя» из боя менял все расклады, приходилось возвращаться к первому варианту, не дожидаясь приказа командующего. Вдвоем «Наварин» и «Дмитрий Донской» против трех неприятельских броненосных крейсеров не устоят, никак не смогут продолжать бой еще полтора часа, когда подойдет «Россия». Их просто сомнут, раздавят и потопят!

— Поднять сигнал «Ослябе» — «немедленно выйти из строя — оказать помощь командующему, встав концевым»!

— Есть поднять сигнал! Быстрее набирайте флаги! Сигнальщиков на подбойный борт, пусть примут на «Изумруде»!

Ситуация из тревожной становилась катастрофичной — «Сисой Великий» терял ход, все глубже и глубже зарываясь форштевнем в море. Небогатов хорошо знал конструктивные недостатки этого броненосца, и с пронзительной отчетливостью понимал, что старый корабль обречен на гибель — до Владивостока он уже не дойдет.

— Приказ командующего — «Ослябе» немедленно выйти из строя и замкнуть кильватерную линию эскадру'!

Небогатов с хрипом выдохнул воздух, он предугадал действия Фелькерзама и принял правильное решение раньше Дмитрия Густавовича. А доклады тут же последовали один за другим, с разрывом в полминуты, и нервы оказались натянуты струнами:

— С «Наварина» приказывают буксирам и «Алмазу» немедленно оказать помощь «Сисою»!

— Флагман приказывает снять команду с броненосца!

— На «Сисое Великом» подняли кодовый сигнал — «тону, прошу принять меры к спасению экипажа»!

Небогатов обалдело покрутил головою — еще несколько минут назад он чувствовал себя довольным ходом боя, и словно сглазил. Хорошо, хоть «Ослябя» ловко и привычно, так как этот маневр отрабатывался им на учениях и в бою неоднократно, вывалился из строя, и начал описывать дугу. Японские «собачки», подступившие было к «Авроре» с «Олегом», тут же начали разворачиваться — они уже несколько раз видели этот маневр вчера, и каждый раз им крепко доставалось. Бэр, издеваясь, жахнул по ним из главного калибра — и хотя два снаряда легли с изрядным недолетом и чуть в стороне, все четыре японских крейсера рванули в бегство, густо дымя трубами.

— Во дает Владимир Иосифович!