Так что в такой ситуации придется подвести все быстроходные крейсера, и всячески потрепать нервы противнику, затрудняя высадку десанта. Догнать русские крейсера будет невозможно, только «Читозе», и то при спокойной воде сможет попытаться, но он единственный «ходок» на весь Объединенный флот. Зато японцев будет поджидать весьма неприятный сюрприз — минные катера облюбовали несколько укромных и тайных местечек на обоих островах. Оттуда можно ночью выйти в прибрежные воды и атаковать вражеские корабли, когда те подойдут близко и встанут на якорь либо дрейф, или будут на малом ходу круги очерчивать. Оставшись без поддержки бронепалубного крейсера, японцам придется туго — тут их нужно постараться уничтожить всех, сколько бы их не пришло — что суда, что десантников, которые уже окажутся на берегу…

Русская береговая 152 мм пушка со стволом в 35 калибров.

— Я думаю, ваше высочество, что адмирал знает гораздо больше, чем говорит. Но по какой-то причине считает, что ставить в известность об этих знаниях, поделиться ими, сейчас невместно!

Генерал-майор Брусилов пожал плечами и внимательно посмотрел на великого князя Николая Николаевича, своего давнего покровителя. А тот еще раз похлопал ладонью по стальному листу бронеплощадки, сделал шаг назад и стал любоваться железным исполином, настоящим кораблем, однако вместо моря «плавать» ему надлежало исключительно по железнодорожным путям. И вести на них бой, причем сомнения в исходе будущего генерального сражения главнокомандующего уже покинули.

Русская армия на сыпингайских позициях, растянувшихся на добрую сотню верст в каждую сторону от линии южно-маньчжурской железной дороги, представляла внушительную силу, о которой в самом начале войны никто и помыслить не мог. Вообще-то «макак» собирались положить одной левой, как любят говорить деревенские забияки, но оказалось что это не так просто, вернее совсем не так. В Маньчжурию пошли подкрепления целыми корпусами, причем не только кадровые, но наспех отмобилизованные из запасных солдат в Казанском и Сибирском военном округах.

После злосчастного Мукденского сражения русские войска оправились от потрясения, но переходить в наступление опасались и не желали — вера в «полководческое искусство» главнокомандующего генерала Куропаткина рассеялось как дым на сильном ветру, а назначенный вместо него «папаша» Линевич не вызывал доверия. Все терпеливо ожидали сражения между японским флотом и 2-й Тихоокеанской эскадрой вице-адмирала Рожественского, и оно последовало 14–15 мая в Цусимском проливе.

К немалому удивлению всех внешних злопыхателей России итог оказался совсем иным, чем тот, которого «спонсоры» Японии ожидали. Особенно были разочарованы внутренние «пораженцы» из числа революционеров и либеральной интеллигенции. Они ведь бредили мечтами, в которых русские броненосцы пошли на дно с тысячами моряков.

Какое им, настоящим борцам за «торжество демократии» дело до жизней «серой скотинки», русских мужиков, облаченных в матросские форменки⁈ Ведь речь идет о том, чтобы низвергнуть ненавистный им лично режим, и править самим, дорвавшись, наконец, до вожделенной власти!

И если препятствием к осуществлению заветной мечты являются полтора десятка броненосцев и больших крейсеров, то горе побежденным — пусть отправляются на дно проклятые защитники самодержавия и России. Чем хуже для отечества, тем лучше для торжества либералов! А катастрофа тоже будет поставлена в «счет» власти, а потому нужно сделать все, чтобы столь нужное поражение свершилось!

Не свезло, не захотели умирать матросики за «светлые идеалы», принеся себя в жертву корыстным интересам господам, засевшим в Лондоне и Париже! Тоскливо стало и их идейным сподвижникам, откровенным «пораженцам» в самой России, так отчаянно желавшим разгрома собственной страны, на обломках которой они возведут новое здание торжества победившего либерализма и демократии!

Хотя, по большому счету, зная, как значительная часть русской интеллигенции не любит искренне трудиться на благо страны, а только критиковать власть за настоящие и мнимые недостатки, которых якобы нет в европейских странах, можно было представить, что они смогут построить хоть что-то полезного. Если все революционеры и либералы ни разу в жизни даже к строительству земской больнице не приступали, да и начальных школ в русской глубинке старались не открывать, не говоря уже о том, чтобы самим там работать, обучая крестьянских детишек. Не их это дело столь низменные проекты в жизнь воплощать!

Великий князь и генерал обо всем этом, понятное дело не говорили, но сложившуюся ситуацию давно прочувствовали — армия тщательно готовилась перейти в наступление уже второй месяц, и нанести по врагу один мощный и решительный удар. И силы для этого имелись, и очень значительные — с конца мая власти, получив первую надежду на успешное окончание войны, зашевелились всерьез, понукаемые императором.