— Хитрож… сделанный твой Батя, — сквозь зубы процедил Шайтан и бросил злой взгляд на подошедшего Ворона.

Тот только пожал плечами — дескать, я тут при чём.

Злиться на командира Сотни смысла не было, тем более, что он мог бы рейдерам не просто не нужное ему самому оружие сбагрить, но и своему бойцу запретить их сопровождать. Выбрав себе и Шпильке по автоматическому карабину модели «М4», Шайтан принялся снаряжать запасные магазины к ним. Ворон молча взялся помогать.

Подошла Шпилька, посмотрела на занятых делом мужчин, вытащила из багажника три бутылки водки и пятилитровую канистру воды и ушла в сторону готовить живчик. Потом вернулась за уксусом и снова ушла.

Примерно через полчаса рейдеры были готовы идти дальше. Карманы их разгрузок пухли от запасных магазинов к натовским карабинам, армейские мешки были набиты флягами и бутылками с живцом и гороховкой и банками тушёнки. Лайма, накормленная и отпоенная живчиком, деловито вертелась у ног хозяйки и непрестанно водила носом во все стороны.

— Дальше мы сами, — сказал Ворону Шайтан. — На черноту заражённые не ходят, так что справимся. Возвращайся к своим. Если Батя когда-нибудь надумает переселиться в более обитаемые и безопасные места, то пусть идёт строго на восток. А там выискивает стаб под названием Саратов. На месте пусть спросит Танка или Рубаку и скажет, что Шпилька с Шайтаном прислали. Проблем с гражданством не будет, гарантирую. Таких бойцов стронги с распростёртыми примут.

— Удачи! — вместо ответа махнул рукой Ворон, усаживаясь за руль «Мазды».

Аккуратно, словно и не в Пекле был, а в своём родном мире, развернулся и, неспешно набирая скорость, поехал к своим.

— Лайма, показывай, — скомандовала овчарке Шпилька. — Надо свалить отсюда, пока заражённые не набежали.

Та, махнув хвостом, потрусила вправо, прямо по краю граничащего с чернотой кластера.

— Там один из переходов, про который говорил Ворон, да? — поинтересовался Шайтан.

— По всей видимости, — пожала плечами Шпилька. — Ада же не идиотка, чтоб напрямую по черноте идти. Тем более, она Зину с собой тащит.

— А Дары?

Шпилька мотнула головой.

— Против черноты не помогут. В ней она — как все. Так же кувыркаться и верх-низ с право-лево путать будет. Давай-ка торопиться. У «старшей» фора примерно в час. Сам понимаешь, что это значит.

Один из обходов, о которых говорил Ворон, располагался примерно в километре от того места, где рейдеры распрощались с бойцом Сотни. Лайма уверенно повела их по узкому участку заросшей жухлой травой земли шириной метра в полтора. Собака старалась держаться ровно посередине, и её страх перед тянущейся по бокам чернотой ощущал кожей даже Шайтан. Если бы у неё был выбор, идти или вглубь этого пахнущего даже не смертью, а каким-то полным исчезновением и забвением места, овчарка предпочла бы остаться на окраине Гигаполиса.

Шайтан чувствовал себя не лучше. Чернота давила на мозги, высасывала силы и лишала воли даже будучи просто рядом. О том, как чувствуют себя люди, осмелившиеся на неё шагнуть, бывший внешник старался вообще не думать.

Шпилька смотрела на черноту скорее с любопытством, чем со страхом. Ей странные кластеры, с которыми она раньше никогда не сталкивалась, но много о них слышала, казались не такими уж чёрными. Над их поверхностью колебалось полупрозрачное и многоцветное энергетическое поле. Оно, словно плёнка, обтекало каждую травинку, каждый куст, силуэты покосившихся домов на горизонте.

Это поле постоянно двигалось, словно было живым. На краях черноты оно, к тому же, казалось липким — тянулось к идущим мимо живым существам, тянуло и их к себе, но не могло преодолеть невидимую границу. Шпилька тоже испытывала желание потрогать поле, но благоразумно сдерживалась.

Шевеления поля над чернотой погружали в задумчивость. В голове крутилось множество разрозненных мыслей. Нодий, Ада, боги, Скульптурист, попутчик, искусственно изменённые заражённые… Что-то важное связывало их, но Шпилька никак не могла уловить, что, а потому позволяла мыслям гулять вольно, не форсируя их.

Ада, нодий, боги. Скульптурист. Попутчик. Заражённые обычные и их ненависть к заражённым, изменённым богами. Естественное всегда ненавидит противоестественное. Люди научились ограничивать себя в таких ситуация, но заражённые — они как звери, живут инстинктами. Берегут свою среду обитания от… от… нарушения баланса! Да, что-то такое Ада говорила после того, как на Шпильку напала та, первая псина. Боги выводят систему из баланса, то пытаясь вернуть в сектор стронгов богов, то создавая своих гомункулов. Присутствие Шпильки с её уникальными Дарами этот баланс сил восстанавливает, и поэтому за ней ведут охоту. А заражённые на тех самых инстинктах просто пытаются уничтожить то, что неестественно.