А время сложное, мутное, то бишь, смутное. Бесы на дорогах шалят да разбойнички, а пуще всего казаки окраинные с поляками пришлыми. Да татарва крымская набеги обустраивает время от времени. Последних не жалуют ни казаки, ни поляки, потому и не лезут они покамест на Русь святую, мертвякам на поругание отданную. Лишь иностранцы шастают по ней с навыками мистическими да чернокнижными. Из таких и шевалье де Рюзак оказался. Вроде и не безбожник, и не бес, а чёрный, аки пёс подлый, да на пса и похожий.

Минуло утро, и уж полдень близился, когда вся путешествующая гоп-компания решила остановиться на поляне, чтобы потрапезничать. С самого утра они спешили поскорее покинуть пределы города и оказаться как можно дальше от него. У каждого на то имелись особые причины. Француз держался особняком, сидя на коренастой лошадке, а за ним двигалась телега, на которой ехала его охрана, в том числе и Вадим.

Время от времени они, меняясь друг с другом, слезали с повозки, давая отдых лошади, и шли рядом пешком. Ни головного, ни тылового дозора не вели, всё отдав на откуп интуиции и знаниям странного шевалье.

Сам де Рюзак или Рюкзак, как мысленно окрестил его Вадим, был спокоен и нетороплив, да и вообще, казался весьма бывалым человеком. Сидя на коне, он внимательно обозревал окрестности, поигрывая обнажённой саблей, и не высказывал никакого беспокойства. В двух кобурах по бокам его лошади висели длинные кавалерийские пистоли. В левой кобуре находился двухствольный пистоль с богатой отделкой серебром, а в правой — короткоствольный пуффер.

Их Вадим заметил ещё утром, когда все рассаживались на телегу. Внушительный арсенал, ничего не скажешь. Богатый француз, дорогое оружие и вовремя данный им яд. А ещё умение управлять людьми с помощью чего-то непонятного, вроде магии. Казалось бы, какая магия⁈ Но после встречи с нежитью и нечистью удивляться ничему не приходилось.

Вадим посмотрел в сторону де Рюзака, тот почувствовал взгляд, повернулся, глянул и, презрительно усмехнувшись, вновь оборотился вперёд, погрузившись в сонм своих мыслей и мечтаний. А Вадим пожал плечами и стал смотреть в правую сторону.

Гастон де Рюзак очутился в Калуге исключительно по своей воле. Ну, как по своей воле, пришлось спасаться от мести. Московия для француза оказалась тем краем света, где его вряд ли могли найти. А всему виной дуэль. Француз вздохнул, и воспоминания внезапно нахлынули на него с новой силой.

Маркиз де Баран, член тайного мистического ордена «Золотой зари» с насмешкой смотрел на своего оппонента шевалье де Рюзака.

— Ну, что, дорогой Гастон, кажется, сегодня вы сели в изрядную лужу, понадеявшись на собственные знания. Ходят слухи, что вы решили выйти из нашего общества и целиком посвятить себя делу, ради которого вас наняли госпитальеры, то ли вообще члены полузабытой всеми богами секты посланников Осириса.

— Это клевета, я не состою ни в каких сектах!

— Смелое утверждение, — маркиз скептически прищурился, — но вас видели среди них.

— Кто?

— Вы думаете, что это голословное утверждение, шевалье? Отнюдь. Месье Монблан⁈

Неприметная дверь в небольшое помещение тут же открылась, и внутрь вошёл низкорослый человечек со сморщенным лицом.

— Месье Монблан, вы видели шевалье на собрании секты?

— Да, монсеньор, я также там присутствовал по вашему поручению, — поклонился тот.

— Прекрасно, вы всегда с честью выполняете все мои задания. И что он там говорил?

— Шевалье хвастался своими успехами в некоей работе с членами ордена госпитальеров в области чёрной магии.

— Вот как⁈ — поднял брови маркиз, — весьма интересно. — Что скажете, шевалье?

— Монблан лжёт!

— Вы обвиняете его во лжи?

— Да, он лжёт!

— Не забывайте, что месье Монблан тоже дворянин. И это вам так с рук не сойдёт, вы же за свои слова отвечаете, как дворянин?

— Тогда я вызываю его на дуэль.

— Какой дальновидный поступок, — с ехидцей заметил маркиз. — Ну, что же, месье Монблан, вы принимаете сей вызов?

Кажущийся убогим, человечек скривился и коротко сказал.

— Да!

— Ну и прекрасно, быть может, вы сможете наказать отступника и без моего участия.

Монблан кивнул, а Рюзак усмехнулся, но сердце у него ёкнуло. Он не знал, кто такой этот Монблан и на что он способен. Но будучи от природы авантюристом и баловнем судьбы, он, как обычно, надеялся на свою удачу и воинское мастерство, но последние слова маркиза дали понять, что пора бежать из Франции. Ему всё равно не простят работу на другую контору.

Дальше всё оказалось весьма прозаичным.

— Что выбираете в качестве дуэльного оружия, месье Монблан?

— Пистоли.

— Гм, я бы предпочёл дуэль на шпагах или саблях.

— А я предпочитаю пистоли.

— А я люблю золотые пистоли, а не стреляющие. Но выбор за вами, признаю. Хорошо, тогда встречаемся завтра в Сен-Жерменском лесу, на поляне дуэлянтов.

— В два часа пополудни я буду на месте со своим секундантом.

— Я не опоздаю, месье Монблан, до встречи в Аду!

— Взаимно! — на том и разошлись, чтобы встретится на следующий день в вышеозначенном месте.