Сам же я плотно взялся за материал о холере. Зоя как раз уже вернулась в строй, чем знатно облегчила мне задачу — никто ведь у меня «Андроповские известия» не отнимал, а две газеты готовить все-таки задача не из простых. Даже с учетом помощи сразу обоих замов. Собственно, им-то — Бродову и Бульбашу — я отдал подготовку основного издания, погрузившись в спецматериал. До этого с таким же упоением я писал, пожалуй, только два текста: о похищении мальчишек и о чернобыльце Павле Садыкове.

Зое, как редактору «Вечернего Андроповска», я предложил отдать на статью сразу разворот. И она согласилась. Надеюсь, что действительно из-за важности темы, а не из-за уважения ко мне. Хотя, пожалуй, я зря сомневаюсь: статья в «Правдорубе» настолько зацепила людей, что на следующий после памятного заседания день мы с коллегами всю планерку обсуждали суету вокруг старого захоронения. Каждый готов был принять участие, оказать посильную помощь, но я приказал сосредоточиться на своих материалах. А у меня и так хватало помощников. Вернее помощниц — Аглая и ее подруга, инфекционист Строгова, фактически стали моими соавторами, настолько огромным был вклад обеих. Внес свою лепту и профессор Королевич: напомнив, что эпидемиология — это все же не его профиль, он свел меня с несколькими своими коллегами из Калинина, более узкими специалистами с громкими именами.

Единственное, что сыграло против нас, это время. Создатели «Правдоруба» правильно рассчитали свой ход, выпустив номер журнала аккурат в день сдачи нашей газеты. Мы просто бы не успели подготовить достойный ответ, чтобы снять пару материалов и поставить замену. Это про встречу партийных лидеров, например, можно ночью написать и к утру сдать номер, такие вещи в райкоме быстро согласовывают, если все по правилам делать. А вот настолько серьезную вещь, как опасность массовой эпидемии…

С другой стороны, мы действительно избежали спешки и, соответственно, возможных ошибок. Ну, что бы я написал в горячке, глотая литрами кофе? Нет, это точно не тот материал, с которым нужно спешить, жертвуя качеством. Мы и так выпустили статью в вечерке, то есть спустя три дня. Как раз перед выходными, когда люди неспешно читают прессу. А еще я вышел на районную ветполиклинику, где мне дали исчерпывающий комментарий по сибиреязвенным скотомогильникам. Еще и Краюхин пару слов от себя добавил, придав материалу еще больше весу. Так что пускай «Правдоруб» оказался первым, плевать. Главное, что у нас в ответ получилась не оголтелая агитка, где все всё отрицают, а грамотный материал, подготовленный по всем правилам хорошей журналистики. С кучей источников и комментариями самых разных, но при этом весьма компетентных в своих направлениях специалистов.

А когда мы наконец-то отправили вечерку в печать, я не стал уходить домой. Решил дождаться первой реакции — ведь один из экземпляров должны были сразу же вывесить на стенде. Том самом советском аналоге новостного телеграм-канала. Или соцсетевой ленты, тут уже как кому больше нравится.

— Страшно? — попытался улыбнуться Бульбаш, потягивая остывший чай.

Он тоже остался со мной, как и Бродов с Зоей Шабановой. Всех нас четверых, редакторов и замов, потряхивало, мы ждали выхода и надеялись, что выложились не зря.

— Валентина, может, вам все же пойти домой? Мы справимся, — предложила Аглая, которая тоже не выдержала и приехала в редакцию после окончания своего рабочего дня в поликлинике. — Вы только покажите мне, где что лежит…

— Нет-нет, что вы, доктор, — секретарша, как раз вносящая очередной поднос с чаем и кофе, резко замотала головой. — Вся редколлегия на месте, разве я могу домой уйти?

— Кстати… — опомнился я, выпивая залпом третью или четвертую чашку арабики. — Клара Викентьевна у себя?

— Разумеется, я тоже не смогла сразу уйти, — Громыхина как раз появилась в кабинете.

— Располагайтесь, — я улыбнулся и махнул рукой в сторону свободных стульев.

— Спасибо, — парторгша уселась неподалеку, и я неожиданно заметил, насколько сильно она осунулась. Интересно, что на нее так повлияло? Холерная история? Или в целом раздрай, творящийся в городе? — И, кстати, не я одна…

— Что, простите? — я не сразу сообразил.

— Не я одна, говорю, осталась, — Громыхина блеснула стеклами очков. — Вся редакция на месте, никто домой не ушел. Поздравляю вас, Евгений Семенович. Сделать так, чтобы сотрудники сидели на месте в пятницу вечером, причем добровольно… Силен!

— Я вас умоляю, Клара Викентьевна, — я шутливо отмахнулся, но внутри просто танцевал от восторга. И правда ведь, я же никого не уговаривал и не просил остаться. Журналисты сами этого захотели!

— Все готово, Евгений Семенович, — сообщила мне Валечка по внутренней связи.

— Вперед, товарищ Кашеваров, — улыбнулась Громыхина. — Думаю, всем сразу не стоит спускаться. Народ распугаем… Товарищ Ямпольская, вам я тоже рекомендую пойти. Все-таки это ваша первая публикация, кстати, примите мои поздравления!..

— Спасибо, Клара Викентьевна, — благодарно кивнула Аглая и повернулась ко мне. — Идем?

В лифте я взял ее за руку. Просто захотелось почувствовать ее поддержку и заодно поддержать саму девушку. Вот ведь пятый кегль, волнуюсь, как будто в прямой эфир на ТВ выхожу. А всего-то дел — выйти и послушать реакцию читателей.