Искаженный динамиком, резкий с дребезжанием металлический звук больно ударил по ушам, заставляя бойцов непроизвольно поморщиться.

– Пишет? – Казак кивнул на импортный магнитофон.

– Да.

Старший лейтенант Донских спокойно, с показной ленцой достал из оружейки «дегтярь» и, опустив на лицо балаклаву, мотнул головой в сторону выхода.

– Пойдем, Илья, узнаем, кто тут ишаки обоссанные.

– Стой, кто идет?! – для порядка гаркнул Илья, выскочив за ворота.

– Ах ты баран! В лагерях сгною!

Кавказец без замаха, снизу попытался перетянуть караульного плетью. Намереваясь не столько ударить, сколько показать бойцу его место.

Только в этот раз номер не прошел, Илья успел среагировать и подставить автомат. Через доли секунды нагайка, намотавшись плетью на ствол, бабочкой выпорхнула из рук оторопевшего хозяина.

Донских, подсознательно надеющийся на что-то такое, зло оскалился и начал смещаться, чтобы выйти из-за спины товарища.

– Илья, в сторону!

Упорные тренировки не прошли даром: не задавая лишних вопросов, старший сержант Илья Ивлев резко дернулся влево.

Короткая, патронов на десять, пулеметная очередь выбила фонтанчики земли и снега у самых ног оказавшегося аж целым капитаном-танкистом толстяка.

– Лежать, сука! Лежать, я сказал!

Быстрее всех на выстрелы отреагировали караульные: Илья вскинул автомат и взял на прицел водителя легковушки, а Свир без раздумий врезал кулаком по тревожной кнопке.

Резанувшая по ушам сирена вывела «танкиста» из ступора. Капитан, тяжело дыша, опустился сначала на колени, а затем, словно загипнотизированный раструбом пулеметного ствола перед глазами, такого близкого, что на нем сложно было сфокусироваться, уткнулся лицом в снег.

Кроме сирены, нажатие тревожной кнопки опускало бронеплиту, до поры до времени скрывающую пулемет, установленный в нише караульного помещения. И сейчас он в лоб, в упор (для «максима», с его убойной дальностью в несколько километров, десяток метров не расстояние) смотрел на два небронированных неподвижных автомобиля.

– Старший, ко мне! Остальным оставаться в машинах! – Донских без колебаний наступил на спину «танкисту» и ткнул стволом «дегтяря» в обтянутую дорогим габардином ягодицу. – Лежать! Яйца отстрелю!

Именно этот момент почему-то посчитал удачным водитель ЗИСа для того, чтобы добавить оборотов мотору своего автомобиля. Но для чего он это сделал, так и осталось неясным – чуть левее грузовика в густом подлеске, примыкающем к дороге, затрещало, и нарочито медленно показалась человекообразная фигура, вся в еловых ветках, но зато с ручным пулеметом.

Водителю показалось, что немецкий MG, удерживаемый «лешим» на широком ремне, смотрит прямо в душу, и нога сама собой отдернулась от педали газа.

Удовлетворенно кивнув, Казак повторил:

– Старший ко мне, я сказал!

– Не стреляй, землячок! Выхожу! – прокричал сидящий рядом с водителем грузовика командир.

Караульные не успели удивиться, почему старший не в эмке, как дверь ЗИСа приоткрылась, и показались две вытянутые вверх руки с пустыми ладонями.

– Оружие брось и подходи.

– Да зачем бросать-то, ищи потом. Давай я аккуратно тут на крышу положу.

– Хорошо, ложь! – И тише для Ильи: – Ушлый кадр, пригляди за ним.

Говоривший аккуратно, держа за ствол, положил пистолет на крышу грузовика, и так, не опуская рук с открытыми ладонями, спрыгнул на снег рядом с кабиной. Пока немолодой уже военный, оказавшийся лейтенантом, подходил, Донских стало ясно, что, в отличие от «танкиста», этот человек имеет реальный боевой опыт. Казак затруднился бы ответить, откуда он это знает, мягкая, чуть пружинистая походка тому виной или цепкий, чуть ироничный взгляд, но старший лейтенант готов был поручиться последним патроном, что приближающийся человек много воевал.

– Пятьдесят первый отдельный танковый батальон, командир разведвзвода лейтенант Воронов. Вот документы. – Четко отдав честь, лейтенант протянул командирское удостоверение Илье. В ответ ничего, кроме воинского приветствия, не дождался, хмыкнул про себя, но промолчал.

– И что вы тут… разведываете?

– Сопровождаем представителей Главного автобронетанкового управления Красной армии.

Не заметив ни страха, ни хотя бы почтения, лейтенант-разведчик в очередной раз чертыхнулся про себя. Даже для частей НКВД действия караульных были чрезмерно жесткими. А капитан ведь им не простит: публично унизили, да на глазах непосредственного начальника. Не понимают? Или настолько уверены в своих силах?

– И что ГАБТУ здесь забыло? – перебил мысли лейтенанта странный боец в маске и камуфлированном комбинезоне, похоже, не собирающийся убирать ногу со спины капитана.

«Пожалуй, все-таки второе. Может, отвести этого пятнистого в сторону да и предупредить, какой капитан мерзавец? Бог даст, на этот раз подавится?»