Предварительные решения читать онлайн
– То есть жалованье получать, летную пайку жрать да кожаные регланы носить – это мы можем, а ответственность нести нет? Один пропущенный к городу вражеский бомбер – это же целый квартал! Или цех, или мост! Нет у нас времени миндальничать, как ты не понимаешь?! Палкой! И по башке!
– Хорошо. Понял я твою мысль. Не скажу, что вот сейчас ее полностью разделяю, но дисциплину нужно укреплять, это однозначно. И если понадобится, то меры будут жесткие. Дальше.
– Второе. Создание воздушных армий по принципу «один фронт – одна армия».
– Это мы с тобой обсуждали, я не против. Но, сам понимаешь, не мне это решать.
– Но ты должен поставить вопрос ребром и давить. Как компромисс – можно создать сначала пробную армию в одном из особых округов. Да и опыт есть.
– Армии особого назначения, которые в прошлом году переформировали в авиацию дальнего действия?
– Да.
– Хорошо. Кстати, помнишь в Монголии к штабу ВВС был приписан летчик, который на «Дугласе» летал?
– Весьма смутно.
– Александр Голованов, здоровенный такой. Его фото даже на обложке «Огонька» опубликовали, как «летчика-миллионера»!
– Голованов? Слушай, я же хотел с ним поближе сойтись, да все руки не доходили. Потом ранение это. Ну и что с ним?
– Не поверишь! Очень башковитый мужик оказался. Работал до недавнего времени в Москве в управлении ГВФ. Так вот, он настаивал, что обучение летчиков дальней бомбардировочной авиации совершенно недостаточно.
– А сейчас не настаивает? Почему?
– Так я ему посоветовал письмо лично товарищу Сталину написать.
– И?
– И теперь он командир 212-го полка дальнебомбардировочной авиации в звании подполковника.
– Вот оно что. Надо с ним незамедлительно познакомиться.
– Познакомишься. Что у нас дальше?
– Дальше у нас унификация авиадивизий. Никаких смешанных, только специализированные.
– Координировать совместные действия таким дивизиям будет сложнее.
– В рамках воздушной армии самое то.
– Когда эти армии еще будут? Короче, я твое мнение услышал, пока отложим. Давай дальше.
– Звено из двух «двоек».
– Согласен.
– Радиофикация. Нормальная рация должна стоять на каждой машине. На каждом мало-мальском аэродроме радиоузел с рацией. Что у нас сейчас, ПАР?[66]
– Да. Только где их напастись на все аэродромы-то?
– Требуй! Кроме аэродромов, посты ВНОС должны быть оборудованы радиосвязью.
– Всё, всё, всё! Хватит! Я уже понял, что ты смерти моей хочешь!
– Да знаю я, какая в стране напряженка со связью. Провода плетеного и того нет. Яков, ты должен костьми лечь, но авиацию связью обеспечить.
– Это нереально. Летчики сами не включают рации, там же сплошной треск.
– Треск потому, что их не экранируют как следует. Надо инженеров трясти. Так, ладно, давай сейчас спорить не будем. Ты просил кратко, я тебе рассказываю. А если по каждому пункту начнем дискуссию вести, то нам нужно в Америку лететь, чтоб времени хватило.
– Хорошо.
– Какой там у нас пункт?
– Шестой вроде.
– Шестой так шестой. Развитие аэродромной сети. Маскировка, капониры, зенитное прикрытие нормальное.
– Это все понятно, только опять – где взять на все это средства, людей и время?
– Пусть не все, но что-то можно сделать и за счет ресурсов самого аэродрома. Пусть вкалывают, меньше пить будут. А для тех, кто не хочет вкалывать, у тебя есть волшебное средство.
– Аха-ха, я понял! Палка!
– Да. И вообще, не думай, что ты один будешь. Я в меру своих возможностей буду помогать.
«Знать бы эту меру», – про себя усмехнулся Смушкевич.
– Думаешь, что с танками или артиллерией у нас лучше, – усмехнулся Самойлов, – но везде мне просто не успеть. Так что я тоже сосредоточусь на ВВС.
– Почему авиация?
– На данный момент это самый современный и самый высокотехнологичный род войск. И самый важный на начальном этапе войны.
– Прям так и самый?
– Нет, понятно, что без пехоты никуда. Артиллерия – бог войны. Фронт будет прорываться механизированными соединениями. Это все ясно. Авиация сама по себе только компонента вооруженных сил, с этим не поспоришь. Но давай предположим, что я прав и немцы начинают войну внезапно и вероломно.
– Хорошо, предположим.
– Выходной день. Раннее утро, еще темно, на часах начало четвертого. Через несколько минут начнется артиллерийский обстрел. Легкая полевая гаубица калибра 105 миллиметров бьет на двенадцать километров. Тяжелая 150-миллиметровая хреначит на тринадцать, зато снаряд у нее в два с половиной раза больше. Есть в вермахте чудовищные осадные пушки, стоящие на железнодорожных платформах. Калибр 210 миллиметров, а дальность стрельбы более тридцати километров.
– Так.