– Но мы смотрим в небо и видим, что границу пересекает даже не эскадра, а одна бомбардировочная авиагруппа – тридцать шесть самолетов «Хенкель-111». Крейсерская скорость порядка трехсотпятидесяти километров в час, бомбовая нагрузка две тонны. Если, допустим, самолеты вылетели с Варшавского направления, то от границы до Минска будет чуть меньше четырехсот километров. Грубо говоря, через час после пересечения нашей границы на город упадет семьдесят две тонны бомб. Или не на город, а на мосты, заводы и фабрики. Вот, Яков, положа руку на сердце, скажи мне: смогут сейчас наша авиация и войска ПВО такой налет остановить?

Генерал-лейтенант нервно сглотнул. Яков никогда не страдал отсутствием воображения или неумением сопоставлять факты. В четыре утра в выходной день? Допустим, посты ВНОС их засекут. А вот смогут ли они оперативно донести информацию до истребительных частей? Если судить по выводам комиссии, далеко не факт. Поверят ли им там? Опять не факт. Сам бы Яков приказал поднять звено истребителей и найти эту группу. Это если бы был ранним утром выходного дня на аэродроме или в штабе. Пока истребители их найдут. Если найдут… Связи с землей нет, значит, нужно садиться. Чужой аэродром, там опять придется тратить время на объяснение ситуации. Потом истребителям нужно связываться с ним: дозвонись они до частей ПВО Минска, их бы просто послали, подумав, что пьяны. Черт, а в это же время начнется артиллерийский обстрел. Вообще такой начнется тарарам.

– Не знаю. Не уверен.

– Да и неважно. Немцы не дураки, поэтому они сначала не города за триста кэмэ от границы бомбить будут, а высыплют эти семьдесят две тонны на аэродромы Западного округа. И, сам понимаешь, авиагруппа в люфтваффе не одна. Как думаешь, после такой обработки сколько, скажем, к обеду у генерала Копца самолетов останется?

– Мрачные ты картины рисуешь, Виктор. Но в таком деле, как ты там говоришь, лучше перебдеть, чем недобдеть. Если будет так, как ты говоришь, это будет кошмар. Зенитное прикрытие, капониры, маскировка – это как раз то, что нужно. И связь! Связь даже важнее. Хорошо, я займусь этим вопросом вплотную. У тебя всё?

– Нет. Еще два пункта, самые трудные, пожалуй.

– Давай, Виктор, просто озвучь, и всё.

– Седьмой пункт. В особых округах, в Московском и Ленинградском округах должны быть только боеготовые облетанные самолеты и только обученные летчики. Поясню свою мысль. Скажем, новый МиГ идет не сразу в 41-й ИАП, где стоит и гниет под открытым небом, а в летный центр где-нибудь под Рязанью. Там опытный летчик-испытатель его облетает и даст заключение: брака не обнаружено, все системы работают нормально. После этого прибывает пилот из действующей части, из того же 41-го ИАПа, и спокойно переучивается. Тогда ты точно будешь знать: если в части числится, скажем, сто самолетов, то уж девяносто точно по тревоге взлетят.

– Мысль дельная. Но ты понимаешь, какие придется для этого титанические силы задействовать. А время! Времени точно не хватит до осени.

– А ты все спокойно просчитай, обоснуй и к товарищу Сталину обратись. Для начала хотя бы один такой центр, в качестве эксперимента, создать. Хотя бы для Москвы.

– Так, давай последний пункт. А то уже охота парашют схватить и выпрыгнуть куда глаза глядят, только подальше от тебя.

– Единое информационное поле, совместное с ПВО на всех угрожающих направлениях. Для начала хотя бы от Черного моря до Балтики. Это значит…

– Да знаю я, что это значит! Значит, пост ВНОС по рации передает сообщение на аэродром, где истребители базируются. Те сразу штаб дивизии извещают, дальше по цепочке округ, затем Москва.

– Ну, примерно так. Только посты ВНОС – это позавчерашний день. Полагаться только на зрение и слух, указывать направление врага полотнищами, расстеленными на земле – каменный век какой-то. Ты же слышал про радиолокаторы РУС-1 и РУС-2?

– О господи! Зачем ты послал на мою голову этого гоя!

– Чтобы спасти одного еврея, его семью и множество других советских людей. Так что решили, товарищ генерал-лейтенант авиации?

– Тебе ведь мало будет одной моей подписи. Ты хочешь, чтобы я еще что-то сделал. Что?!

– Разворачиваем самолет и садимся на любой аэродром Московского округа. А там ты как генерал-инспектор проводишь учения в обстановке, максимально приближенной к боевой. Пусть пару суток поработают на пределе возможностей. А потом посчитаем, сколько самолетов останется в строю, а сколько по тем или иным причинам выбудут.

– Почему Московский округ?

– По имеющейся информации, генерал-лейтенант Пумпур, мягко говоря, занимаемой должности не соответствует. Вот пусть идет с Копцом на понижение, а ты поставишь своего человека и будешь эксперименты экспериментировать.

– Жестокий ты человек, майор.

– Решай, Яков!