По дороге, удостоверившись, что два повара нас не слышат — они уселись на козлы, принявшись негромко обсуждать свои скорбные дела, я подозвала к себе Кэрри.

И девочка тут же подошла, послушно усевшись рядом со мной. Пристроила свою голову мне на грудь, и я ее обняла.

Кэрри выглядела притихшей и подавленной, но я прекрасно понимала ее состояние. Признаюсь, всем нам сейчас было непросто, и мы тоже были подавлены произошедшим — что уж тут говорить о ребенке!

К тому же, за последние несколько дней Кэрри не только потерялась и побывала в реке, где чуть было не утонула. После этого ее успели похитить, и теперь мы бежим в неизвестность, а враги Маркуса ДерХарра в любую секунду могут выйти на наш след — тут и любой взрослый не выдержит!

Впрочем, у меня все еще была надежда, что враги слишком быстро нас не найдут, потому что не смогут так скоро связать пропажу герцога с воздушной гимнасткой из труппы Вейна и с двумя поварами, спешащими на конкурс «Золотой Колпак». К тому же, маг Гедеона должен был позаботиться о том, чтобы не осталось никаких ниточек, ведущих к герцогу, даже если кому-то из заговорщиков придет подобное в голову.

Это тоже должно было замедлить заговорщиков.

Но я ни в чем, ни в чем не была уверена!

Это было еще не все — за саквояжами, загороженные корзинами с кухонной утварью и мешками с овощами, на которые не покусились даже рингулы, лежали двое раненных, рядом с которыми устроились Хранители.

И это лишь усиливало тягостную обстановку в повозке, потому что тарсы ничего жизнеутверждающего мне так и не сказали. Молчали все время, и я, признаюсь, даже начала подумывать, что Хранители впали в спячку.

Не выдержав, спросила у тарсов — как вообще… у нас идут дела?!

Оказалось, вараны решили не тратить силы на разговоры, а сосредоточиться на лечении. Состояние раненных тяжелое, но надежда на выздоровление, пусть и небольшая, все-таки есть.

Герцогу и его боевому товарищу нужен покой и уход, заявил мне Кайвин. И еще целительская магия, которой продолжали с ними делиться Хранители. Хотя, по большому счету, спасти Маркуса и Брендана могло только чудо.

Вот и я, сидя в повозке, посматривая то на Кэрри, то на мелькающие сквозь щели в пологе виды Пайсы, думала о чуде. И еще о том, что ради него я готова ухватиться за любую соломинку. Тогда почему бы мне не попробовать?

Вздохнув, я прижала к себе Кэрри, затем погладила по голове.

— Нам нужно поговорить, — сказала ей.

— Да, мамочка! — с готовностью отозвалась девочка.

— Кэрри, ты же знаешь, что я тоже слышу Кайвина и Рийвина. Они рассказали мне о том, что у тебя есть магия.

Немного помедлив, Кэрри кивнула. Затем судорожным движением прижала к своей груди куклу, словно пыталась ее защитить.

От кого? Неужели от меня?

— Кэрри, это очень важно! — я заглянула ей в глаза. — Ты должна все мне рассказать, и тебе ни в коем случае не нужно меня бояться. Потому что я никогда!.. Слышишь меня, никогда не причиню тебе вреда! Не сделаю ничего плохого. Но мне нужно знать обо всем, что с тобой произошло и что ты умеешь делать со своей магией. Прошу тебя, расскажи!

Впрочем, меня интересовали не только ее умения. Еще мне хотелось понять, какая опасность может нам угрожать со стороны тех, кто жаждал заполучить Дар Избранной. Быть может, они тоже идут по ее следу, и у врагов Маркуса ДерХарра появится серьезная конкуренция?

Но вместо того, чтобы выложить все как на духу, девочка привычно промолчала. Отвернулась и засопела.

Правда, на этот раз я не собиралась так быстро сдаваться.

— Кэрри, как ты очутилась в той реке? И где те люди, с кем ты была до этого? Почему рингулы решили тебя украсть? Прошу тебя, ты можешь мне доверять!

Она уставилась на меня, но затем покачала головой.

— Но я не могу! — наконец, прошептала девочка. — Я дала клятву!..

— Кому? Кому ты поклялась?!

— Себе, мамочка! — выдохнула Кэрри. — Я пообещала себе, что больше никогда не буду такой, какой я была до этого!

— Но почему?

— Потому что я… — в ее глазах блеснули слезы. — Потому что я плохая! Очень-очень плохая!

— Ну что за глупости! — выдохнула я. — Ты очень хорошая, Кэрри! Нет же, не так — ты самый чудесный ребенок на свете, и я люблю тебя всем сердцем!

Тут Кэрри не выдержала и все-таки всхлипнула, а я вновь прижала ее к себе, принявшись гладить по голове. Шептала слова утешения, говорила, как сильно ее люблю, и что она — замечательная маленькая девочка!

Наконец, Кэрри заговорила:

— Потому что от меня всегда одни неприятности! Все, что я делаю, получается очень плохо! Поэтому я убрала свою магию так далеко, чтобы ее никто больше не увидел.

В задумчивости я склонила голову. Судя по всему, Кэрри каким-то непонятным образом спрятала свою магию — то-то ее никто не замечал! — и Дара Избранной на это вполне хватило. Но мне нужно было узнать, что подтолкнуло ее к такому поступку.