К тому же, несмотря на свои крошечные размеры, дом нам достался удобным во всех смыслах. Наверху находились две спальни, которые Стефан с Джошем сразу же отдали нам. В одной мы разместили раненных вместе с тарсами, а во второй устроили «девичьею».

Я разложила наши с дочерью скромные пожитки, после чего застелила постели — белье нам выдали в большом доме, когда Стефан рассчитывался за проживание. Наоми тем временем возилась с Кэрри, а повара занимались тем, чем и должны — готовили ужин.

На секунду я все же уселась на кровать, решив перевести дух, чувствуя, что мои силы идут к концу. Прошлая ночь выдалась нервной и бессонной, затем был сложный и суматошный день. К тому же, тарсы продолжали старательно подпитываться моей магией, и к вечеру мне стало казаться, что ко мне присосались две огромные пиявки.

Но я не собиралась жаловаться — вся магия уходила на лечение Маркуса и Брендана, которых, поднявшись с кровати, я и отправилась проведать. Пришло время поменять набухшие от крови повязки. Затем я попыталась напоить раненных, но Хранители заявили, что еще слишком рано выводить их из магического сна.

Поэтому я немного посидела у кровати Маркуса, роняя слезы на его неподвижную руку, после чего, подхватив ведро, отправилась…

Да, за водой.

И Джоша с собой увела.

Вместе с ним мы наполнили большую бадью, в которой, подогрев воду остатками магии, я выкупала Кэрри. Затем пришел черед Наоми, после чего и мой. Зато повара заявили, что дома они мыться не станут — их вполне устроит и река.

Наконец, поужинали — к этому времени я уже настолько устала, что не почувствовала вкуса того, что приготовил Стефан. Поблагодарила его и Наоми, взявшую на себя хлопоты с посудой, затем проверила, закрыта ли входная дверь на засов, а ставни на окнах на крючки, и отправилась вместе с Кэрри наверх.

Стоило мне уложить дочь, как я и сама провалилась в черную дыру сновидений…. из которой упрямо выползала на свет. И так несколько раз за ночь.

Да, ходила проверять, дышит ли Маркус или нет.

Знаю, постыдная слабость, но я ничего, ничего не могла с собой поделать!

Под утро нечаянно разбудила тарсов, и Хранители заявили, что приходить в комнату к герцогу нет никакой нужды. Переломный момент миновал — раненным стало заметно лучше, и их жизням больше ничего не угрожает. Регенерация работает на полную мощность, тарсы даже во сне заливают в них целительскую магию, поэтому все, что от меня требуется — просто быть рядом.

Соседняя комната вполне подойдет.

Пообещав, что никуда не денусь, я вернулась в кровать и больше не вскакивала — так и проспала словно убитая до самого утра. Проснулась только тогда, когда Кэрри, уже одетая и с завязанными косами, в которых красовались розовые бантики — скорее всего, из саквояжа Наоми, — пришла меня будить.

Оказалось, меня дожидались внизу, потому что настало время завтракать.

Все домочадцы давно поднялись, а Стефан даже успел купить молока и яиц в большом доме, и по дому разносился чудесный запах жареных блинчиков. Клубничное варенье, я уже знала, хранилось в запасах поваров, проехав с ними в повозке через половину обитаемого мира.

Именно тогда, заплетая волосы в косу и прислушиваясь к доносившимся с первого этажа голосам — бодрым и оживленным, — смеху Наоми и щебетанию Кэрри, а еще к бормотанию Хранителей в своей голове — те доложили, что Маркус с Бренданом уверенно идут на поправку и попросили принести им побольше блинчиков…

Так вот, именно этот момент я ощутила, что бесконечно счастлива.

После завтрака Стефан уселся подсчитывать наши активы.

Выловил откуда-то карандаш и, устроившись за круглым столом, на котором совсем недавно стояли тарелки с блинами и банка с вареньем, выложил перед собой горку купюр и принялся что-то записывать в блокноте. Кэрри, усевшись на соседнем стуле, рисовала еще одним карандашом на маленьком листочке — от щедрот Стефана ей досталась страничка из его блокнота.

Наоми и Джош мыли посуду в двух больших тазах, и при этом Джош выглядел… Скажем так, я еще никогда не видела его настолько мужчиной. Если, конечно, не считать того раза, когда в горах на нас напали разбойники, и он пристрелил одного из арбалета.

Зато этим утром он подсобрался, побрился, надел новую тунику и поглядывал на Наоми петухом, нисколько не замечая ее живот.

Она тоже выглядела чудесно — в ярко-голубом платье, свежая, с чистыми и блестящими на солнце волосами. Улыбалась ему искренне, иногда краснея, когда его руки оказывались слишком близко — Джош подавал ей тарелки, которые она вытирала их кухонным полотенцем.

Улыбнувшись украдкой, я отвела глаза, решив, что они сами во всем разберутся. Вместо этого, подойдя, уселась рядом со Стефаном.