– Белар! Это я, твой самый верный и преданный! – неожиданно раздалось из-за запертой на замок двери. Ильяс. – Дав-а-ай! Впускай меня. Я не твои дворцовые слуги, от меня избавиться простым “пошли прочь” не выйдет!

Да, “избавиться” от Плона всегда было непросто, но сейчас делать этого и не собирался. Раз уж он здесь, стоило поговорить лично. Ведь я многое собирался возложить на него.

Махнул рукой, намереваясь магией отпереть замок. Не вышло, я был еще слишком слаб и истощен борьбой с ядом плюща. Пришлось встать и открывать замок, как простому смертному: руками.

Ильяс ворвался в мой кабинет, подобно урагану.

– Ты что натворил, драконяка непутевый? – выпалил он тихим полушепотом, чтобы такого его неуважительного обращения к правителю никто посторонний не услышал. – Отчислил с отбора свою истинную?

– Уже доложили? – Грустно усмехаясь, поинтересовался я. – Похоже, некоторые бояться моего первого советника даже больше, чем меня самого.

– Ага, конечно бояться, – отозвался Плон. – Ты-то у нас из рода Арот, все будешь делать по закону, в драконий острог там посадишь, а я-то сразу сожру.

Какая ирония! Мой советник тоже думал, что правящая династия непогрешима. Знал бы он правду…

– Но ты тему-то не меняй! – Продолжил он. – Я там Храм Владетельниц для него взламываю, выход ищу, а он…

– И как, взломал? – Кидая пустой ничего не значащий взгляд на друга, спросил он.

– Взломал, – выдыхая и усаживаясь в кресло сообщил Ильяс.

– И что там? – На самом деле ответ ничего не мог изменить. Все решения я уже принял. К тому же знал, если бы у Плона были действительно важные новости, он бы начал с них.

– Да в том-то и дело, что ничего, – проводя рукой по нахмуренному лбу, глухо сообщил он. – Заклятье как-то само слетело. Не ясно с чего вдруг. Мы каменные стены и разломали ко всем ушедшим. А внутри ничего стоящего. Только куча битого стекла да слой пыли. Маги сейчас обследуют храмовый зал, говорят, там есть следы недавнего использования стихийной магии.

– Не трать ресурсы и время, – заявил я. – Это уже не важно. К тому же очень скоро у тебя появится множество более важных дел.

С этими словами взял со стола документ, который подписал магически, собственной кровью. Если коротко, в нем говорилось, что я передаю ханану Ильясу Плону трон вместе со всеми правами и обязанностями правителя.

– Это что? – Беря бумагу из моих рук, спросил советник. Его глаза быстро забегали по документу. Он вчитывался в витиеватые фразы, которые так не любил, постепенно вычленяя из них главное.

– Что за бред?! – Наконец произнес он, кидая документ на стол. – В правители меня решил записать?! Я же не того сословия. Так, дракон низшего пошиба. С ума сошел?! Да меня высокордные сожрут!

– Тебя? – возразил я. – Сам ведь знаешь, что подавятся.

– Послушай, Белара, если тобой давятся, это значит, что уже проживали и глотают. А я не хочу быть куском пережеванного дерьма в глотке садаримской аристократии, уволь! – Непривычно серьезным тоном заявил друг. – Хочешь поблуждать по свету, проветрить мозги, отойти от неудачи с истинной? Пожалуйста! Женись, совершай перерождение, как положено порядочному Ароту, чтоб не помереть от проклятья, и на все четыре стороны. Так и быть, понамесничаю месяцок.

Я невесело усмехнулся и отрицательно покачал головой.

– Годик? – Истолковав мое уныние по своему, решил поторговаться Плон.

– Ты не понял, друг мой, – со вздохом сообщил я. – Перерождение я совершу сегодня, не дожидаясь первого дня весны.

– Ты ж еще не женился, – отмахиваясь от моих слов, как от дурацкой шутки, выдал советник. – Сам же знаешь. Если обратишься в дракона не женившись, и не испив ритуального вина, хлынувшая в тебя сила стихий просто выжжет все кишки. Тебе нужна хани, с которой ты разделишь поток магии. Скажем так, громоотвод. Мне ли рассказывать урожденному Ароту о пагубных воздействиях его родового проклятья?

– Урожденному Ароту… – Эхом повторил я. – В том-то и дело, что я последний из этого рода. Точнее стану последним.

Лицо моего советника изменилось, посерело. Он наконец понял к чему клоню и, очевидно, осознал, что я не изменю своего решения, чтобы он не сказал.

– Белар, не смей! Даже думать забудь! – Вкрадчиво произнес он, поднимаясь из кресла. – Многие из твоих предков не могли быть с истинными, но они же справлялись с этим. И ты справишься.

– Если бы дело было только в этом… – Горько изрек я.

Не знал, как объяснить другу, который  всегда был рядом, что твориться в моей душе. Не мог высказать, что она разорвана клочья увиденными картинами прошлого. Мне довелось убедиться сегодня, что право правления должно перейти к тому, кому чужды стремления к достижению власти и могущества любой ценой. И Плон как раз такой. Выросший не в роскоши, познавший в юности и предательство, и боль потери, он знал цену состраданию и слезам.