Петер и Варнара смотрели на Антона, как на какую-то древнюю реликвию, как на небесное создание.

Варнара пробежалась голубыми глазами от черной лохматой макушки до пяток и покачала головой:

— С ума сойти! Он так похож на Аристарха!..

У Антона начало сводить живот от происходящего. Петер молча рассматривал его своими выразительными стеклянными глазами, заставляя сердце биться еще стремительней от надвигающего томящего ужаса. За его плащом Антон заметил, что на ремне у него был прикреплен меч с серебряной рукояткой, скрытой в ножнах.

Его взгляд начал раздражать парня. «Этот урод испортил мне жизнь. Он лишил меня дома, семьи, будущего. Из-за него я умру еще несовершеннолетним. Он причинил моим родителям, семьям моих одноклассников и похищенным жертвам настоящую боль. Из-за него наш город страдал и жил в страхе. И он свергнет еще королевскую семью».

Юношу обуял огромный всплеск эмоций. Они резко и стремительно бурлили под его кожей, и Антон не выдержал их тяжести и начал кричать Петеру в лицо:

— Я тебя ненавижу! — у Варнары глаза округлились в недоумении, а Петер продолжил смотреть на парня, совершенно не моргая, — Ты лишил меня всего, что было мне дорого! Я бы мог в кругу семьи встретить Новый год, гулять с друзьями, поступить в университет! Но из-за тебя умру ужасной смертью! Сдохни, урод, в муках! Пусть Андриана сотрет тебя в порошок, мразь! Я тебя ненавижу!

Юноша захотелось с помощью своей силы разорвать веревки и наброситься на Петера, вцепиться своими руками в его горло и придушить насмерть. Он это заслуживает, заслуживает почувствовать ту же боль, с какой жил парень несколько дней…Огонь ненависти злобно растекался по его венам, бурно кипел, поджаривая его изнутри.

Но Петер, на удивление парня, рассмеялся. Антон ошеломлённо поднял брови. Его слова не вызвали у него ни капли сожаления… Наоборот, ему стало смешно. Смех раздавался по всему отсеку, противно звеня в ушах. Антон бы все отдал, чтобы заткнуть их чем-нибудь, но не выходило. Веревки при движении больнее впивались в кожу.

Петер, облокотившись руками к ручкам кресла, произнес хриплым шепотом:

— Смотрю, ты не рад встретить своего младшего брата, Аристарх! — и широко улыбнувшись, влепил сильную пощечину.

От такого удара на щеке Антона вспыхнул багровый след его руки. Кожа кипела от боли. Антон напряжено сжал кулаки, ощущая, как внутри него свирепо бушевало язвительная, горячая, безумно переполняющая и сжимающая в тиски грудь ненависть к этому человеку…точнее андермеду.

Варнара пронзительно рассмеялась. Сердце пульсировало в горле. Антон не замечал женщину, он смотрел на Петера, как злой пес, который хочет разорвать его в клочья.

— Я не буду ничего делать! — крикнул он, — Не буду уничтожать мирный договор! Не заставляй меня этого делать! Не буду! Не буду!..

Этим криком ему хотелось показать, насколько ненавистен и противен ему Петер, насколько зол он на него, насколько сильно он жаждет его поражения, жаждет, чтобы фортуна повернулась к нему с острым кинжалом и вонзила его Петеру в сердце.

— Ах-ха-ха… Ты думаешь, я об этом не позаботился? — усмехнулся Петер, обнажив в улыбке свои белоснежные ровные зубы и короткие клыки. — Я, между прочим, много ситуаций предвидел и ко всему подготовился. Помнишь гипноз Гэриша? У Варнары есть много подобных ампул, вызывающих дар гипноза. Мы вколем это средство кому-нибудь, и он загипнотизирует тебя.

Антону хочется плюнуть ему в лицо, лишь бы не видеть этого мерзкого существа, раздражающего все его нутро. Да, Петер с виду был красив, взгляд его ярких сапфировых глаз мог гипнотизировать, завораживать сознание, а его ресницы настолько были черны, густы и пышны, что казалось, глаза подведены карандашом. Наследник погибшей царской династии выглядел грациозно, его черты лица ярко подчеркивали его аристократичную холодную красоту, и сам он казался невозмутимым перед злобным парнем. Он магнитом привлекал к себе внимание, и поэтому вокруг него так много сообщников и приспешников.

Антон отвернулся от суровых не моргающих глаз Петера. Этот отсек давил на него своей грозной атмосферой. Воздуха не хватало в груди, вокруг витала суровая духота. Находиться здесь уже не хотелось… Все бы он отдал, чтобы раствориться в воздухе…

— У тебя ничего не получится! Андриана тебя убьет! Она королева, а ты никто! — сквозь зубы крикнул Антон.

— Ты в этом так уверен? — ликующая улыбка расползлась по бледному лицу Петера. Он ближе наклонился к Антону, некоторые его черные волнистые пряди волос скользнули с плеч, и на них застыли яркие блики света.

— Какой он дерзкий! — засмеялась Варнара, — Этот малыш еще не понимает, с кем имеет дело!