Царевич, переминаясь с ноги на ногу и продолжая не сводить глаз с туманности Ландреа, продолжил говорить. С каждым словом его голос становился ниже и злобней.

— Когда он пройдет испытание, Галактика потеряет завесу защиты, и мне удастся напасть на дворец королевы и отмстить ей за смерть моей семьи. Она нечестно победила в Великой Космической войне и должна поплатиться за то, что сейчас правит, хотя на троне должен был сидеть я!

Гэриш послушно закивал. Царевич продолжил говорить то, что пробуждало внутри него боль, застрявшую в глубинах сердца и продолжающую его терзать изо дня в день. В синих глазах продолжил сиять пламенем гнев:

— Она убила мою семью, а теперь я убью ее! Она изменила Галактику в ужасную сторону, убрала те первичные законы и порядки, которыми славилось Царство моих родителей. Вместо того гармоничного государства Галактикой правит это дурацкое Королевство, которое я мечтаю уничтожить навсегда!

Договорив, царевич почувствовал внутри себя пробуждение энергии, которая заставила его взбодриться. Ему уже не терпелось осуществить то, что он планировал многие годы. Бросив взгляд на толстяка Гэриша, он уверенно заявил:

— Бегом сообщай Садрену, чтобы он с минуты на минуту привез мне мальчишку! Ждать я больше не намерен!

Слуга кивнул, поклонился на прощание и побежал выполнять приказ. Царевич снова взглянул в иллюминатор и заметил, что туманность Ландреа звездолет уже пролетел, и все космическое небо было заполнено чернотой и пустотой, ничем не отличаясь от души наследника династии…

Космос — это бесконечность, полная нераскрытых тайн. Он хотел познать космос, найти свое место в мире, и эта невинная детская мечта осуществилась.

— Одиннадцатый А, новогодняя дискотека перенесена с субботы на сегодня, четверг. Директор сообщил, что на нее обязаны прийти все.

Удивленный гул пронесся по учебному классу. Каждый ученик отреагировал на эту новость по-разному. Светловолосый и энергичный Андрей очень обрадовался и издал громкий свист. Тихоня и староста класса Боря опустил взгляд на стол, поправив очки на носу дрожащей рукой. Дочь самого влиятельного и богатого человека города Аня, блондинка с вьющимися волосами, что-то нашептала своей подруге Веронике, и они вдвоем хихикнули и бросили смущенный взгляд на учителя.

Учитель русского языка и литературы Сергей Тимофеевич был самой обсуждаемой персоной школы. И эта популярность имела две причины: он ни с того ни с сего появился, заменив старую учительницу, которая была так предана своей работе, а потом куда-то таинственно исчезла. А вторая причина очень банальна, но при этом великолепно работала: мужчина очень красив. Казалось, будто сбежал из романтического фильма для влюбленных девушек-подростков.

Свои длинные светлые волосы учитель собирал в конский хвост. Предпочитал на уроки ходить в рубашке, не застегивая верхние пуговицы. Под тканью проступала рельефная крепкая, будто покрытая камнем грудь, широкие плечи и руки. Он стал объектом сплетен и страстных фантазий десятиклассниц, нескольких одиннадцатиклассниц…и даже учительниц. Аня Антонова каждый раз неотрывно наблюдала за учителем, пыталась слушать его, но этот мужской низкий бархатный голос уносил ее наполненное романтикой сознание в далекие уголки космоса. Подружка Вероника рисовала учителя на краях тетрадей и представляла, как на выпускном балу он пригласит ее на вальс, обхватит ее толстую нелепую талию своей властной рукой, прижмет к своей груди и закружит в невероятном, волшебном танце…

А вот Антону Вершинину этот учитель никогда не нравился. Взгляд у него был тяжелым, губы всегда поджаты, зеленые глаза прожигали насквозь каждого ученика, заставляя его признаться в том, что тот не выполнил домашнюю работу или нагло списал ее с интернета. Но больше всего парня в его внешности смущала улыбка. Учитель улыбался довольно хитро, казалось, будто он что-то скрывал и замышлял…

— На дискотеке присутствовать всем обязательно. Платили вы или нет, хотите вы или нет — никого не интересует. На дискотеку прийти всем. Я лично проверю. — спокойно проговорил Сергей Тимофеевич.

Раньше Антон сидел спокойно, безмятежно наблюдал за учителем. Но сейчас сидеть, как статуя, не получилось. Возмущение нахлынуло такой мощной силой на юношу, аж выплеснуть захотелось. Он не платил и не собирался, у него не было желания идти и торчать там до одиннадцати часов вечера, не зная, чем себя занять. Да он и не любил подобные мероприятия. Хотел посидеть дома и поиграть на синтезаторе. А этот учитель заставлял идти!