— Ну ладно, мразь ты такая, отрубился и отрубился, главное, чтобы мирный договор уничтожился, и мы это сделаем. А ты, крошка, получается сдохнешь намного раньше, ведь ты смертельно отравлен от нереально огромной дозы сыворотки.

— Если мы знали, что от такой дозы он сможет отравиться, то не кололи бы так много, — пожал плечами Брунан, — как-то мы сильно переборщили от сильного предвкушения.

— Ничего страшного. Аборигены увы тогда съесть его не смогут. Зато этот дохлый труп пригодится им на жертвоприношение, — рассмеялся Гэриш.

Петер вздрогнул от этих слов. Кровь медленно текла к шестой колоне. Увидев, что реинкарнация брата выглядела как труп, а из глубоких ран сочилась кровь, Петер почувствовал, что в его сердце злобно и ненавистно впились иглы. И боль эту он ощущал от осознания, что парень погибал из-за него…

Когда Мариам собралась воткнуть кинжал в горло юноши, чтобы лишить того мук, Петер тихо ахнул. Он не мог смотреть на это…Ему было ненавистно понимать, что сейчас из-за него случится невинная смерть. Мысли о войне не давали ему пошевелиться, но печаль за смерть этого человека, который один единственный на этом свете являлся его родственником, одержала над Петером победу.

Царевич, наплевав на все, подошел к Мариам и оттолкнул ее от Антона. Преступница упала и ударилась головой об острое ребро параллелепипеда. Гэриш и Брунан сильно удивились увиденному, а Петер мигом схватил чемодан и достал оттуда еще один шприц, где было написано «АНТИБИОТИК».

— Петер, что вы делаете? — не понял Гэриш. Он стоял и потрясенно смотрел на Петера.

Петер оттолкнул с дороги толстяка и, прижав к себе беспомощное тело Антона, вколол ему антибиотики. Он прекрасно понимал, что этот антибиотик не очистит организм юноши, но сможет притормозить процесс отравления на несколько минут. Он вколол ему еще два последних шприца антибиотика и в надежде прошептал:

— Ты выживешь…выживешь… В больничном отсеке звездолета тебя вылечат…

— Петер, — у Брунана отвисла челюсть, — вы что делаете?

— Господин, — Мариам, удивленно наблюдая за Петером, поднялась и держалась за затылок, — что с вами?

Гэриш, Брунан и Мариам не ожидали подобного, бандиты потрясенно ахнули. Петер посадил тело брата спиной к грани параллелепипеда. Затем он из своей шикарной царской мантии разорвал несколько кривых линий и перебинтовал Антону раненые руки, горло и тело, надеясь остановить последние капли крови. Тяжело вздохнув, он раскрыл глазные веки юноши и увидел, что у того глаза были очень красными от воспаления. Петер взял Антона за запястье и услышал тихое и очень слабое биение пульса. Он еще жив, но может вскоре умереть, если не очистят ему организм. Три антибиотика на такое не способны.

— Петер, — возмутился Гэриш, — он должен пройти испытание! Он должен сдохнуть!

Он этих слов Петер разозлился и, поднявшись на ноги, схватил Гэриша за ухо и крикнул ему в лицо:

— Я СЕЙЧАС НАПОЛНЮ ЭТУ ГРЕБАНУЮ ШЕСТУЮ ТРУБУ ВАШЕЙ КРОВЬЮ. ТВОЕЙ, КРОВЬЮ БРУНАНА И МАРИАМ! — Брунан и Мариам от этого вздрогнули и, перепугавшись, прижались друг к другу.

— Петер, что с вами? — тряслась в ужасе Мариам. Гнев Петера она ощущала остро, и его яростные сапфировые глаза пугали девушку, заставляли сжиматься в страхе, — Почему вы хотите спасти ему жизнь? Вы же очень сильно мечтали уничтожить мирный договор!

— И уничтожу! — злобно рявкнул Петер, — И уничтожу с помощью вашей крови! Плевать, избранные вы там или нет, но он должен выжить! — крикнул на все помещение Петер, указывая рукой на Антона.

Он схватил кинжал и поднес его к Гэришу. У Гэриша начало дрожать тело. Толстяк растерялся. Брунан и Мариам, прижавшись друг к другу, начали умолять Петера остановиться:

— Петер, не надо! Мирный договор не уничтожится из-за нашей крови! — испуганно крикнул Брунан.

Но Петер даже и не взглянул на них и, чувствуя сильную злость внутри, схватил Гэриша за массивную шею и поднес к его горлу кинжал. Его напряженный взгляд застыл на перепугано трясущуюся жилку под толстой кожей.

Тут раздался испуганный крик Мариам:

— Петер, параллелепипед!

Петер повернул голову и ахнул. К нему присоединился толстяк Гэриш, который, увидев случившееся, ошеломленно раскрыл свои маленькие глаза.

Символ космического элемента на шестой колоне загорелся. На глиняном параллелепипеде появилась новая надпись. Петер, чувствуя, как внутри него росло удивление, подошел к параллелепипеду и увидел, как начали ярко сиять каждые выгравированные на твердом песочном покрытии буквы. Брунан и Мариам тоже подошли к Петеру и были сильно удивлены. Петер вслух начал читать:

Я не буду представляться, но скажу только одно: я тот, кто придумал этот мирный договор.