Даниэлд удивленно посмотрел на нее, и Аня увидела, что улыбка на лице мужа исчезла. Он ответил, и в его голосе хорошо просвечивалась серьезность:

— У меня было девять братьев, один из них мой близнец, и две сестры. Все они погибли на той войне, мне было тогда шестнадцать лет. Адварду, как старшему брату, досталось все наследство, и он искал себе невесту, а я решил отречься и стать сенатором. Адвард поженился на Вайлетт и спустя некоторое время погиб — у него остановилось сердце…

У Ани задрожала нижняя губа. Даниэлд, мрачно вздыхая, продолжил рассказывать, уставившись на океан, и Аня в его глазах увидела отражение подводных рыб.

— … я был от этого в шоке. Понимаешь, у него было очень крепкое сердце и тут, совершенно неожиданно, оно остановилось. Как так произошло, я не мог понять, и не только у него такое случилась. У мужа Андрианы и у матери Питша, и у сорока пяти выживших после войны сенаторов. И это все начало происходить после создания мирного договора. Кто его создал, понять никто не мог. Когда спрашивали у охраны, те сказали, что никого лишнего не было. Из-за чего это произошло, остается загадкой. Но выяснилось, что мирный договор придумал кто-то, но кто им был — никто не знает. Адвард мне вообще по этому поводу ничего не говорил, он помалкивал, словно знал, но что-то скрывал. Это так и осталось в тайне. И вот Адвард погиб, и из этой династии остался только я и, разумеется, все наследство перешло мне. Я ушел из должности сенатора, чтобы выйти на престол и начал искать себе невесту. И ею оказалась ты.

— Ого! — воскликнула удивлено Аня.

У Ани запылали щеки. Она поняла, что ей сказать нечего и решила промолчать. Но помолчать у нее не вышло. Из ее уст нечаянно вырвался новый вопрос:

— Как ты думаешь, кто его придумал?

— Не знаю. Даже узнать кто это — невозможно. О нем ничего не известно, как его зовут, как он выглядит, а про его личность я вообще молчу.

Аня обняла его и виновато промямлила:

— Прости. Не надо было спрашивать.

— Не извиняйся, ты моя жена и должна была хоть что-то знать, — слабо улыбнулся Даниэлд, — все хорошо.

Аня прижалась к его груди и начала крутить пальцами пуговицы на рубашке мужа. Гости на банкете кричали и пели, как сумасшедшие, и Аня, услышав их крики, фыркнула. Тотчас она услышала фырканье Даниэлда.

— Я тебя понимаю, они мне тоже сильно надоели, — засмеялся Даниэлд, и Аня, глядя ему в глаза, тоже засмеялась, — они так много выпили, что я даже не могу понять, как они доберутся до дома.

— Это их проблемы, — добавила Аня.

Тут Аня заметила в его глазах яркий блеск и поняла, что он кое-что задумал.

— Послушай, Анна, банкет уже подходит к концу и на нем уже нечего делать. Тебе и мне эти гости надоели. Может по-тихому свалим отсюда?

— Сбежим? — засмеялась Аня, — А куда?

— Ну дай-ка подумать, — Даниэлд сделал удивлено-нахмуренное лицо и, сдвинув брови, стал гладить подбородок, — у меня тут есть небольшая усадьба. Она во-от там, — он рукой указал на соседний остров, — можем там провести ночь, ведь сегодня у нас с тобой она первая и брачная, — ухмыляясь, договорил он и поцеловал Аню в губы.

— Давай. А то и правда они уже достали, — кокетливо улыбнулась Аня.

— Хорошо, сейчас вызову личного шофера, и он нас довезет, — шепнул Даниэлд и, взяв Аню за руку, повел ее на лестничную площадку, где они смогли покинуть эту лоджию.

Тем временем, Андриана болтала с тремя своими ровесницами из комитета министров. Они дружно смеялись и через каждый тост выпивали по бокалу шампанского. Они вчетвером коснулись своими бокалами и одновременно проговорили:

— За молодых! За новых королей! За монархию!

И сказав свой тост, начали пить. И еще во время питья хохотали во весь голос. Рядом стояли Франсис и официант, который держал поднос, и с удивлением на них смотрели.

Вдруг Андриана почувствовала, как ее кто-то очень маленького роста дергал за руку. Андриана, перестав пить, опустила взгляд и увидела внучку. Хейлин была очень красной, рассерженной, с ее глаз скатывались блестящие слезы:

— Бабуська, ты меня совсем не любишь! Ты словно пло меня забыла!

— Хейлин, золото ты мое, — Андриана к ней наклонилась и начала гладить внучку по голове, — прекрати так думать. Люблю я тебя и очень сильно люблю.

Хейлин минуту молча постояла, а после рявкнула, придумав новую отговорку:

— Нет! Я видела, как ты поцеловала в лоб Мисс-Тупицу! Она такая дула, слова свои забыла, но кломе меня на это никто не облатил внимания! Вот ты ее любишь, а меня — нет! Все, что ты сейчас говолишь мне — тупые слова! Если любишь меня, то подали мне завтла новую яхту!

— Вы только посмотрите, — завизжала министр, крутя в руках пустой бокал, — такая маленькая, а уже шантажирует. Андриана, из нее выйдет ох какая сильная королева.