Вот тоже проблема. Я, конечно, буду рад закончить этот квест, но к девушке привязался, уж себе-то можно признаться. В бою действует правильно, не мешается. Лишнего не говорит, и мозги не ест. Да и красивая она. Что ещё нужно?

Только вот не моё это всё. После того, как она успокоилась со своим желанием быть сильной, я всё чаще слышу от неё размышления о том, как она будет управлять своим будущим поместьем и землями. И мужем.

Заводить земли и крестьян я желанием не горю, как и лезть под каблук. Мне бы ночь простоять да день продержаться, какие уж тут далёкие планы? А девушка, тем временем, что-то во сне пробормотала и повернулась удобнее, рассыпав выбившиеся из косы волосы у меня по груди.

Сосредоточившись на живущей в груди заразе, попробовал оценить имеющиеся запасы. Они не впечатляли. Дорога на острова сожгла много, особенно финальный отрезок. Ноги болеть перестали, что тоже потребовало энергии. Плюс, сбросил немало мышечной массы: форсированный организм стремительно сжигал лишние мышцы.

Чему я в целом рад, не нужны они мне. Потихоньку улучшаю мастерство работы со скверной, когда она того желает. Усиливаться получается равномернее, используя больше энергии, используя меньше мышечной силы. Масса — просто нагрузка на сердце, я лучше стану ещё немного быстрее и проживу чуток дольше.

Я осторожно выбрался из-под спящей девушки и пересел к вознице, внимательно смотрящему по сторонам.

— Далеко ещё до постоялого двора? — после того, как протяжно зевнул, полюбопытствовал у старика.

— К утру будем, — проскрипел кучер.

— Не боитесь ночью-то ездить? Волки, лихие люди…

— Боюсь. Но в городе оставаться на ночь дорого, а расторговываюсь всегда под вечер. Да и много нас таких, я не самый богатый, — обстоятельно ответил он.

Я лишь хмыкнул про себя на такой классический «авось». Но интересовало меня не только это, поэтому мягко поинтересовался:

— Я с континента, может, расскажешь, как вы тут живёте? Сильно лютуют благородные, большие ли налоги? Интересно.

— Благородные… — протянул он, поморщившись. — Сволочи они, на вилы бы их.

Столько в его словах было ненависти, что я даже опешил и осторожно переспросил:

— Так всё плохо? И ты не боишься подобное говорить незнакомым людям?

— Ты не местный. Как и баба твоя, а я всё равно уже старик! Надоело! Сил уже нет молча терпеть!

Зло сплюнув, возница начал рассказывать, всё сильнее распаляясь в процессе. А я слушал и потихоньку обтекал. Местная благородная верхушка мало того, что очень многочисленная, так ещё и считает себя другим, высшим народом, вовсю стараясь это культивировать.

Как я читал, история эта возникла ещё задолго до катастрофы, когда приплывшие с южного материка авантюристы смогли взять власть среди местных племён. Поначалу всё хорошо шло, жили, кровь мешали, неспешно государство строили. Потом случился неурожай и голод, крестьянские восстания, поддержанные местными магами. И аристократию оттеснили в горы.

Лет сто они жили при республике с магами наверху, в то время, когда загнанные в горы аристократы, которым не повезло с магическим фоном в их новом месте обитания, тренировались с оружием и превращали себя в крайне монолитное и милитаризированное общество.

А следом случилась катастрофа. И бывшие аристократы вернулись, без труда захватив территорию своих бывших владений. На тот момент люди, на фоне происходящего слома всей прошлой жизни, были даже рады пришедшему порядку. Только вот аристократы ничего не забыли. И не простили.

И вот уже два с половиной века третируют население островов. Дурные законы, огромные налоги. Отношение хуже, чем к скотине — плакался возничий, выплёскивая давно наболевшее.

— И, главное, если бы толк от этого был. Так ведь нет. Они как соберутся на свой сбор, так ничего решить не могут. Пять лет назад случился неурожай на западе. Люди гибли толпами! Но они даже не смогли организоваться, пока область почти полностью не вымерла!

— Право: «Я против», — раздался позади нас голос Элеоноры.

Бросив взгляд назад, убедился, что она уже давно проснулась, внимательно слушая старика.

— И как тогда что-то решать, если каждый благородный, может воспротивиться решению большинства на собрании, и оно не будет принято? Их же тут десятки тысяч таких! — скептически покачал головой я.

— А никак. За последнюю сотню лет на общем голосовании прошло всего два решения, — хмыкнула девушка.

— Просто отличная страна… — в который раз протянул я.

— Какая есть. Зато войн с соседями почти нет, — пожала плечиками девушка.

— Потому что остров. И это не мешает местным аристократам баловаться пиратством!

— Нужно же чем-то заняться, когда единственным стоящим делом считается война. А вести её не с кем, кроме собственного народа, — с иронией проговорила Элеонора.

Тем временем, на горизонте показался постоялый двор. Мы спрыгнули и пошли рядом с телегой. Напоследок, я попрощался с возницей:

— Удачи, старик. Надеюсь, что-то однажды изменится.