На мои тренировки вся деревня ходила смотреть. А потом мне дали в руки булаву и велели изображать монстра на общестроевых тренировках. Что сказать? Одним ударом, сейчас я раскалываю деревянный щит и ломаю руку, его держащую. Если в руках меч, то легко отрубаю острия копий.

Многие в деревне решают попробовать свои силы в поединке. А барон и вовсе не мог не воспользоваться таким шансом поднять боеготовность своей дружины. Мечники, копейщики, с щитами и без. По одному, по двое и трое. Такая тренировка полезна всем.

Но мне такое внимание не очень нравится.

Так что когда я, в конце концов смог вернуться домой и больше не выступать главным клоуном деревни, стало намного лучше. Хотя на несколько часов в день меня в замок всё равно продолжали звать. А я, наконец, получил возможность читать и вообще тратить время, как душе угодно. В том числе и на давние задумки.

— Ровнее лупи, дебил! — раздался раздражённый выкрик кузнеца, заставляя меня отвлечься от воспоминаний.

— Виноват, — прошипел я, обрушивая удар молота на заготовку.

Да, я иногда работаю у Густава. Нет, мы не особо помирились. Но так как дома есть своя кузня, хоть и убогая, да в наличии немало обломков оружия на перековку собранных при зачистке старой деревни…

Вот и решил посмотреть, поучится, как работают местные высокие технологии. Потом можно попробовать поработать дома. А уж кузнецу молотобоец с такими физическими характеристиками всегда нужен.

Чувствовал я себя при этом очень глупым. Кузня — это, оказывается, довольно сложно, и я совсем-совсем ничего про это не знаю. Разная закалка, отпуск, десятки приспособлений и процессов. Во всём этом множество своих нюансов, которым не научиться за месяц. А казалось бы, просто бей молотком по горячей железке.

Густав не стремится делиться секретами. Но пару парней подмастерьев по мелочи обучает, так что и я слушаю. Особо крутым мастером я явно не стану, но, всё же, это довольно интересно. Надо же мне думать, чем я буду зарабатывать на жизнь дальше, если с алхимией в силу каких-либо причин не заладится. Копать огород где-нибудь не очень хочется.

И всё как-то так закрутилось, что я совсем перестал следить за временем. Втянулся в постоянный ритм, лениво отмечая недели на импровизированном календаре на стене. Две, восемь, шестнадцать. Потихоньку падали физические характеристики, наконец, возвращаясь к чему-то отдалённо похожему на человеческие возможности.

Скверна — удивительная штука. Я ведь не просто поглотил определённую форму энергии, чтобы её потом потратить. Нет, эта дрянь работает по-другому, скорее, как маяк для установления связи с единым полем. Хорошо хоть, что расстояние имеет значение: чем дальше от заражённых областей, тем больше энергии тратится на установление связи.

И то, что энергии передаётся относительно того количества, что уже есть в субъекте. Иначе каждый человек, использующий алхимию на скверне, мутировал бы мгновенно, чего не наблюдается. Как я понимаю, именно на подобное состояние «эгрегора» и ушла божественная часть, образовавшая скверу.

Отработав у кузнеца, я зашёл домой, помылся и отправился в трактир. Поужинав, остался пить пиво. Денег мне хватит на ближайшее время, нужно выводить скверну и пытаться разобраться в местной исцеляющей магии. Вроде нельзя совершать большие мощные действия, но, может, мне поможет много мелких?

Да и ближе к концу срока, если я использую зелья на скверне, удастся продержаться ещё сколько-то лет. Но, блин, я тогда уже буду полной развалиной, стариком в тридцать лет. Нужно активнее изучать, что может предложить магия.

— О чём задумался, парень? — спросил Эрхард, опускаясь на лавку напротив.

Вздрогнул и оглядел опустевший трактир. Задумавшись, я незаметно остался последним посетителем сегодня.

— О скверне, её работе и как исправить последствия, — не стал скрывать я

— Тебе это близко, — кивнул трактирщик. — Надеюсь, твои мысли не состоят в том, чтобы опять пойти в лес?

— Нахер! — поднял я перед собой руки. — Не хочется испоганить всё, чего я достиг за последние месяцы.

— Давай уже, иди домой, а то спать пора, — усмехнулся в бороду толстяк. — И зайди к магистру, а то он жаловался, что, дескать, совсем забросил старика.

— Да, непорядок, — согласился я, почесав в затылке. — Значит не буду откладывать, зайду прямо сейчас.

Попрощавшись с Эрхардом, отправился к алхимику. Я не сомневался, что этот старый полуночник ещё не спит. Так, впрочем, и оказалось, из окон пробивался свет, а сам он возился в своей лаборатории.

— Доброй ночи, — поприветствовал я его, заходя внутрь.

— Явился? — сварливо произнёс магистр, закидывая в печь угля.

— Вы хотели меня видеть? — поинтересовался, оглядев старика.

— Нужно поговорить, — согласился он и, хрустнув шеей, прошёл в комнату с камином.

Я последовал за ним и, облокотившись о стену, смотрел, как он усаживается у горящего огня. Старик выглядел удивительно хорошо. Свободнее двигался, не горбился, да и морщин как будто меньше стало.