Я, держа в руках ведро, развернулся, окинув взглядом десяток запылённых солдат верхом на таких же серых от пыли хрипящих лошадях. Они без разговоров бросились вперёд, окружая нас.

— Твой побег закончился, время вернуться домой, — устало произнёс их старший, мужчина лет пятидесяти, обращаясь к девушке.

Загнанный взгляд девушки пробежался по солдатам. И через секунду она рванула с пояса небольшой кинжал и ударила себе в горло. Быстро и неожиданно. Но не для моей текущей скорости. Кинжал ударил в ведро, которое я до сих пор держал в руках.

А на меня уставились полные отчаяния зелёные глазищи, начавшие медленно заполняться слезами.

Да что же это такое? Не должны молодые и красивые девушки стремиться себя убить! Неправильно это. Но, когда мне в спину ударила глефа одного из всадников, где-то по краю сознания пронеслась волна облегчения. Хорошо, когда нет выбора, чью сторону занять, и всё просто и понятно.

Ну а потом? Потом я начал убивать.

Удар не стал неожиданным. Сдвинувшись, я пропустил острие вдоль спины и, продолжая своё вращение корпуса, ухватился за древко. Одно движение — и отпустивший рванувшееся древко боец остался без оружия, а, следом, оно же вошло ему под подбородок. Широкое лезвие, предназначенное для рубящих ударов, практически отделило ему голову.

Минус один.

Крутнув глефу вокруг, я выпустил кишки одному коню и резанул по горлу вторую лошадку. Припав к земле, пропустил удар саблей над головой и подрубил ноги ещё одной животинке. Ржущие от боли кони бросились в стороны, волоча кишки по земле. Укол в горло ещё одному бойцу, чья лошадь не смогла уйти на подрубленных ногах.

Минус два.

Рывок в сторону, и рубящий удар отделяет ногу одному всаднику по коленному суставу, заодно ранив лошадь. Вскинувшаяся на задние копыта кобыла, скинула инвалида с себя, и удар в горло поставил точку в его жизни.

Минус три.

Несколько скачков, и я нанёс удар в спину стремящемуся разорвать дистанцию лучнику. Лязгнули, сминаясь и расступаясь, пластины брони, и обмякшее тело конь унёс дальше от сражения.

Минус четыре.

А противники начали спрыгивать на землю, отпуская лошадей. Я повёл носом и рванулся к одному из бойцов, поднимающему двуручный меч. Укол в стопу, увернуться от встречного выпада и резкий удар окованной металлом пяткой глефы в шлем. Металл смялся вместе с костями черепа, заливая лицо бойца кровью.

Минус пять.

Парирование, отступление, парирование. Встречный укол. Прошёл. Отходя назад, бросил взгляд на пытающегося закрыть рукой бьющую из горла алую кровь солдата.

Минус шесть.

Отвести удар мечом, ответить, поморщиться, когда глефа оказалась жёстко парирована. Бросившись в сторону, нанёс укол в бедро ещё одному. Он прошёл, и враг, зажимая рану, отступил назад, а после, упав на землю, пополз в сторону.

На этом лёгкие цели у меня кончились. Трое бойцов напротив, в том числе и командир, фонили скверной. Парирование, уклонение. Укол полуторным мечом устремился мне в грудь, поворот груди, и лезвие прошло вскользь, нанося очередной глубокий порез. Встречный взмах глефы отогнал противников назад.

Я замер в стойке, подняв пятку копья вверх и направив лезвие в землю, а также внимательно смотря на стоящих полукругом бойцов, не решающихся на атаку.

Длинный выдох. Глубокий вдох. Рывок вперёд и укол. Лязг доспехов и хруст костей.

Минус семь.

Подставить копьё под одно лезвие меча, увернуться от второго. Хрустнуло древко, разваливаясь на две половинки в руках, и меч, с треском сломанных рёбер, прочертил ещё одну глубокую рану у меня на груди.

Отшатнувшись назад, я бросил взгляд на два куска глефы со сломанным лезвием в руках. Осмотревшись вокруг, я рванулся в сторону, выхватывая из ножен одного из трупов клинок.

А следом на меня обрушился град ударов от двух оставшихся на ногах бойцов. Летели искры и глухие удары от столкновения клинков, я парировал, изворачивался, пытался атаковать.

Но не выходило. Каждый мой удар встречал блок или пустоту. Удар слева, справа, парировать, увернуться. Лезвие прошло у меня по бедру, взрезая кожу и мышцы. Укол в левое плечо тоже прошёл, кольнув болью.

Взревев, я отшатнулся в сторону и, не обращая внимания на ещё один порез на груди, ударил во всю силу. Лязгнул поднятый для защиты меч противника, но, невзирая на блок, клинок врубился ему в шею. А следом лопнул, оставив у меня в руке кусок лезвия в полметра.

Минус восемь.

Блок, ещё один. Пытаюсь парировать удары оставшегося последним командира, плетущего напротив меня сетку из финтов своим мечом. Не подойти к нему. Страшно. Кровь из ран хлещет, заливает тело, начинает мутнеть в голове. Затягивать бой нельзя.