Я прыгнул вперёд и, прямо в воздухе, сбросил мешающую обувь. Сначала один сапог, а на следующем прыжке и другой. Это стоило мне свиснувшего над головой побега, но я сумел ещё немного оторваться. Без тяжёлой обуви бежать стало проще.

Расстояние между нами стало увеличиваться, но он опять сократил его с помощью отростков вокруг. Я постарался выбросить это из головы, всё своё внимание отдавая дороге. Километр, два, пять. Лёгкие горели, требуя воздуха, сердце в груди билось, как сумасшедшее. И преследователь начал отставать.

Скверна скверной, но привычка бегать сотни километров дала своё. Если ты засадный охотник, догнать приученного к подобным вещам человека — не сможешь. Пробежав в таком темпе ещё несколько километров, я снизил скорость и перешёл на шаг. Десять секунд, пятнадцать, двадцать.

За спиной показалась тяжело бегущая фигура, хрипло дышащая на весь лес. Я же спокойно стоял, держа в руках копьё. Вдох, выдох. Кровь опять насыщается кислородом. Сердце успокаивается, руки перестают дрожать, в голову возвращается ясность мысли. Я сделал шаг навстречу врагу и нанёс один-единственный укол, выталкивая копьё на всю длину рук.

Мягкий перекат в сторону, спасаясь от вялых побегов и вытащив тесак, снести атакующий меня отросток. А потом и ещё один. Пробитый насквозь копьём мутант бросал в меня свои придатки, но в итоге просто их лишился. Умирать он категорически отказывался, шипел, распустив часть своего доспеха, превратившись в облако мелких беспрестанно шевелящихся побегов. И схватившись за торчащее из груди древко, он начал проталкивать его внутрь, стремясь избавиться от помехи.

Пожав плечами, я продолжил рубить. Побеги, ещё побеги, ладонь толкнула отдача, и полетела на землю поднятая в защите рука. Потом вторая. Взмах клинком, и тело осело на землю, лишившись отрубленной в колене ноги. Оставшаяся конечность — не заставила себя ждать. Смахнув кровь с тесака, я отступил назад, глядя на обрубок монстра.

На меня смотрели залитые скверной глаза на бывшем когда-то смазливым мужском лице. Зайдя немного сбоку, я усмехнулся. Так и есть. Под грязными, свалявшимися, седыми патлами мелькнули длинные уши. Вот и мой второй увиденный в этом мире эльф.

Взмах клинка, смахнувший ему с плеч голову. Так, очередной встреченный представитель “старшего народа”, как они любят себя называть, стал трупом.

Думаю, можно предположить, что мои отношения с ушастыми складываются не очень хорошо. Для них.

Домой я ввалился, когда уже начало светать. Босой, злой, голодный и уставший, как собака. Всё, на что меня хватило, это быстро съесть кусок хлеба с сыром, ополоснуться да лечь спать. Сегодня ночью повезло, сны никакие не беспокоили. Но вот проснулся я от ударов в калитку с улицы.

С трудом разлепил глаза, натянул штаны и отправился выяснять, кто там стучит. С лестницы в мансарду высунулась любопытная голова Элеоноры, которой я буркнул вялое приветствие. За калиткой меня ждали полностью собранные, готовые к походу магистр с его практикантом.

— И? — хмуро поинтересовался и мощно, протяжно зевнув, раздражённо уставился на помешавших мне спать алхимиков.

— Догонишь нас! — велел опирающийся на копьё магистр. После, развернувшись, кивнул рыжему, приказывая следовать за собой.

Мартин, извиняясь, демонстративно развёл руками и пристроился справа к бодро шагающему старику. Проводив их неприязненным взглядом, почесал шрам на груди. Сплюнул в дорожную пыль и вернулся в дом.

— Будешь собираться? — раздался вопрос с мансарды.

— Медленно и с расстановкой. Они не убегут, — отмахнулся, закидывая дрова в печку.

— Неправильно это всё, — с сомнением покачала головой девушка. — Даже не дали отдохнуть.

— Справлюсь, — угрюмо протянул в ответ.

Дрова занялись, и я отправился по утренним делам. Холодный душ заставил взбодриться, а горячий чай с мясом привёл в норму окончательно. Насвистывая песенку, начал потихоньку собирать рюкзак. Немного крупы, сухари, сушёное мясо, мёд, сахар, чай. Ничего лишнего, минимальный набор на неделю.

Рядом тёрлась Элеонора, посматривая мне через плечо, пока, всё же, не спросила:

— Что мне делать, если ты не вернёшься?

— Дождаться продажи серёжек, затем просить кузнеца помочь с остальными драгоценностями. Не суетиться и не спешить. Будут деньги, закопаешь диадему тут где-нибудь. Спросишь у трактирщика, кто из охотников нуждается в деньгах и кому можно доверять.

— Ты не можешь сказать? — поинтересовалась она.

— Нет времени. Да и не настолько я их всех знаю, хотя с некоторыми и в рейды ходил. Тот отряд, которому я бы смог подобное доверить, прекратил деятельность. Остальные не очень надёжны. Слишком часто всё меняется. Слушай Эрхарда, присматривайся к каждому человеку. В крайнем случае, можешь обратиться к барону, но сама должна понимать, у него могут возникнуть планы на тебя.