Баяр молчал. Сколько он уже видел вот таких? А скольких потерял в бою? Куда меньше, чем в других сотнях! И каждая смерть была славная – геройская. Воин должен смотреть смерти в лицо без страха. Эти четверо достойно прошли испытания, он уже мог ими гордиться. А теперь он сделает из них воинов. Обошел нестройный ряд еще раз, пристально вглядываясь в лица, словно ведя с ними мысленный диалог, с каждым на равных.

– Кто есть воин, мужчина? Вы знаете?

Ответа не стоило ждать.

– Тот, кто думает, просчитывая каждый шаг, не давая врагу ударить первым. Кем бы ни был его враг – иштырцем, куманом, тирахом… а то и вовсе – шакалом, голодом или болезнью. Именно мужчина принимает на себя первый удар, если уж бой неизбежен. За ним стоит весь его народ. На нем – продолжение рода. Дорога длиною в целую вечность. Лишь от мужчин зависит – забудут ли все о народе степей или будут помнить многие лета. Станете ли мужчинами вы – это больше не выбор. Отныне вы – мои волчата. Моя стая маленьких, но отважных. Я вас веду, и вы скоро станете матерыми. Такими, от одной поступи которых содрогнется вся степь. Вы будете дышать по приказу, жить, когда я разрешу. Но мужчинами станете. Ясно?

– Да, – пробормотали мальчишки.

– Охтыр, к тебе у меня вопросов нет. Ты умеешь стрелять и с младенчества на коне. Начнешь заниматься с воинами. Твой наставник, второй отец – Наран. Шираз, ты еще многому должен научиться. Твоим старшим братом будет Тайл. Итгир – а ты пошел за своим отцом, верно? Но не с ним ты будешь спать на одном одеяле. Пожалуй, Тугай станет тебе наставником. А ты, Дженай… я сам буду тебя учить. И для начала погляжу, что ты умеешь. И знай: тебе придется труднее всех. Сейчас они тебе завидуют. Напрасно.

Женька опустил глаза. Он уже понимал, что именно Баяра в наставники не хотел. Почему? Сложно все слишком. Ненавидеть его он уже не мог. Восхищался. И боялся его. И, что самое страшное, начинал привязываться. А это для него – хуже ножа в печень. Любить людей ни в коем случае нельзя. Они всегда уходят.

Да, просто не было, но Женька и не думал ныть. Он готовился к самому худшему – к зуботычинам, пинкам и оскорблениям – во всяком случае, в детском доме подготовка к каким-то мероприятиям проходила именно так. Но все оказалось гораздо веселее.

На рассвете – бег по степи. Все спят, а ты бежишь как сайгак, только пыль вокруг. Первый раз Женька бежал один. Баяр посмотрел и, кажется, остался доволен. И то правда, жизнь Дженая научила бегать – и от ментов по подворотням, и от шпаны уличной, и от разъяренных продавцов хот-догов, у которых он беззастенчиво воровал что-то с лотка, а пока его догоняли, ребята брали булки и сосиски. Бегал Дженай не просто быстро, он умел беречь дыхание и распределять силы.

На следующий день Баяр велел ему догонять жеребенка. Догнал.

Степняк хмыкнул удивленно и уважительно, а потом положил Женьке на плечи тяжелый мешок с овсом. В бою налегке не бегают. Короче, забавный у Женьки наставник. Изобретательный.

После пробежки – завтрак в компании воинов-наставников и молодняка. Те, кто постарше, жили уже в своих шатрах с женами и детьми, но таких насчитывалось немного. Большую часть сотни составляли молодые парни. У них, как понял Дженай, жен еще не было – не заслужили они права жениться. Шатры их небогаты, кто-то и вовсе ночевал с родителями. Некуда жену привести, нечем прокормить. Стоит ли удивляться, что все они, словно стадо горячих жеребцов, рвались в настоящий поход. Старшие посмеивались, а эти закатывали глаза и мечтали о тучных стадах буйволов и овец, о пленницах и о драгоценных тканях, которые они отберут… да вот хотя бы у иштырцев.

Женька в их дискуссии не влезал, а когда его спросили, хочет ли он в поход, ответил, что добыча – это, конечно, здорово, но выйти живым и невредимым из схватки гораздо предпочтительнее. Охтыр немедленно назвал его трусом, а Женька весело ответил, что он не трус, а предусмотрительный человек. Подрались, конечно – разливали их водой. Баяр не вмешивался, только смотрел на своего подопечного как-то странно.

А Женька знал, о чем говорил: в любой операции нужно заранее продумывать все возможные варианты развития событий и присматривать пути отхода, иначе – самоубийство. И это не трусость, а стратегия. Об этом он потом Охтыру сказал. Тот только плюнул презрительно и заявил, что он, конечно, бессмертен. Так ничего и не понял.

Зато Листян, ставшая невольной свидетельницей их разговора, поняла все правильно. Вечером подошла к Дженаю и, запинаясь и краснея, попросила его все же научить ее драться ножом. Женька охотно согласился. Девочка ему очень нравилась: смелая, умная, рассудительная. Хорошим другом станет. И, главное, упорная: с первого же урока научилась нож верно держать, поняла, куда нужно бить, чтобы наверняка.

У человека не так уж и много уязвимых мест. Хочешь убить, и быстро? Бей в печень, в шею или глаз. Можно в солнечное сплетение – если попадешь. А в сердце или основание черепа – очень ненадежно. Хочешь вывести из строя – запястья, бедро, сухожилие под коленкой или лезвием по лицу: болезненно и страшно, но не убивает.