Листян слушала и кивала. Позволяла показать на себе: где печень, где подключичная артерия, где сухожилия. Вот в таком положении и застал их Баяр: девушка держит тонкий острый камень, по форме похожий на нож, Дженай уворачивается от ее неловких, но сильных ударов и хохочет. Счастье еще, он не появился раньше, когда они печень друг у друга нащупывали.

Степняку явно не понравилось то, что он увидел. Он прищурился и качнул головой:

– Дженай, на пару слов. Листян, а ты почему здесь? Ну-ка брысь к матери!

Убежала.

А Баяр вдруг резким движением поймал Женьку за шею, сдавил и, приблизив лицо к парню, прошипел:

– Даже не думай о моей сестре! Не для тебя она. Ты никто, не конь даже, а так – жеребенок. А она – дочь хана. Узнаю, что ты ее… с ней… лично закопаю.

Женька вдруг расхохотался прямо Баяру в лицо.

– Я – и Листян? – выдавил он из себя. – Глупости какие! Этого не может быть никогда!

– Ну почему? – удивился Баяр, отпуская «жеребенка». – Если уж она очень захочет, то все равно тебя получит. Только для этого тебе нужно над сотней встать, но тут лет пять потребуется, не меньше.

– Не надо! – запаниковал Женька. – Пусть она меня не захочет, скажи ей!

– Так. – Баяр вдруг сделался очень серьезным. – А пойдем-ка, Дженай, поговорим.

– Зачем? Я ведь сказал… не трону я твою сестру.

– Тебе пятнадцать, Дженай, так? – Баяр схватил Женьку за плечо, уводя подальше от чужих ушей.

– Ну да, – настороженно ответил мальчишка, пытаясь ускользнуть, выбраться из-под тяжелой руки.

– В пятнадцать у юношей не так уж много желаний. Я помню себя: постоянно голоден.

– Меня хорошо кормят.

– Дженай… женщины. Если к тебе в шатер придет девушка и разденется, что ты сделаешь?

– Заору и сбегу, – честно ответил Женька.

– Это неправильно. Так быть не должно.

– У рюсов не принято… ну, так рано, – выкрутился Женька.

– И что, тебе совсем не хочется?

– Хочется, – хрипло ответил парень. – Но не Листян.

– А кого? Может – помогу.

– Слушай, Баяр… – начал было Женька, а потом не утерпел, с любопытством спросил: – Это вообще нормально, да? Ну, когда до свадьбы?

– Да. А что такого? У мужчины есть потребности. А женитьба – это слишком уж… как бы сказать… надолго. У нас жен не бросают, это позор немыслимый.

– А у женщины? У нее есть потребности?

– Ну… в принципе… не спрашивал.

– Объясни мне. Я не могу взять Листян. Но, видимо, могу любую другую?

– Нет. Не любую. Дочери тысячников, сотников, да даже десятников – не для тебя. Ты не воин пока. С ними так вот просто позабавиться нельзя, да и они на тебя не посмотрят. А вот дочери воинов или ремесленников – могут и согласиться.

– То есть я спрашиваю их согласия?

– Разумеется. А ты хотел против силы? У рюсов – можно?

– Да. Если девушку некому защитить, то можно все. – Женька стиснул зубы и отвернулся. Он точно знал, о чем говорил.

– У нас не бывает, что девушку некому защитить. Хотя… – Баяр на мгновение замолчал, а потом спокойно продолжил: – Чужестранок наложницами берут. Часто – покупают. А пленницы все принадлежат хану. Захочет – подарит их. Захочет – себе возьмет. Ну и вообще… ничья – она общая.

Женька кивнул, сглатывая. Это он понимал.

– А чем жена от наложницы отличается?

– Жена – это жена. С ней считаться нужно, заботиться, беречь ее. А наложница – имущество. Уйти не может. Слова против сказать не может. Ее можно выгнать или отдать кому-то. Правда, если она забеременеет – все, больше ее нельзя обижать.

– Погоди. Ты сказал – мне с женщинами можно. Но жениться я не могу никак.

– Пока у тебя нет своего шатра и золота, чтобы содержать жену, никто за тебя и не пойдет. А вот спать – могут и согласиться.

– Понял. А дети? Ну, если девица родила. Бывает ведь так?

– Конечно. Родила и хорошо. Если к родителям привела ребенка – значит, в их роду расти будет. Если к мужчине – в его роду. Что непонятного?

– Не понял? – уставился на него Женька. – А доказательства? Она вот так просто к тебе придет – а если это не твой ребенок?

– Если в мой шатер придет женщина с ребенком и она мне нравится – да, она будет моей женщиной. И это будет мой ребенок.

– Э… но это неправильно!

– Почему?

– Это чей-то чужой ребенок! – отчаянно пытался пояснить Женька.

– Нет чужих детей, Дженай.

– Погоди, а если КО МНЕ придет женщина с ребенком?

– Смешной. Ты можешь гордиться. Она решила, что ты сумеешь ее прокормить.

– И я что, обязан? – с ужасом спросил Женька. – Обязан кормить левую тетку с младенцем?

Баяр расхохотался.

– Маленький ты еще, Дженай. Ничего не понял. К чужому мужчине ни одна женщина не пойдет. Зачем? Она к брату пойдет. К отцу. К любимому. К тебе – это если совсем некуда. А ты примешь ее, если готов пустить в постель.

– Я никого не готов пустить в постель, – пробормотал совершенно замороченный Женька. – Никаких детей. Поэтому – не надо мне никого предлагать, ладно?

– Рюс, – развел руками Баяр, – я тебя понял. Но о Листян все равно не думай. Не ровня она тебе.