– Да пошли вы все со своим допотопным оружием! Нет бы арбалеты изобрели! Достало меня все! Даже позавтракать мне не дал, все бегом, бегом! Других так, как меня, не гоняют!

Баяр молча подошел к парню и коротко, без замаха, ударил по губам. Вроде и не сильно, но Женьку мотнуло, она на ногах не удержалась, села на задницу. От обиды выступили слезы, губы горели.

– Это за то, что оружие на землю бросил. Еще раз увижу – выпорю. И за то, что голос на командира повысил. Лук взял и стреляй. Пока не попадешь в мишень, не отпущу. И да, без еды до завтрашнего дня. Привыкай, в походах не всегда удается позавтракать и до отхожего места добежать. Хочешь быть воином – усвой это. А не нравится что-то – иди к девкам в шатер.

Женька, сидя на земле, обхватила себя руками. Ее трясло. И с чего бы? По лицу ее били, и не раз. В драках она участвовала, даже кучей на одного – бывало. Палкой по спине получала. Камнями в нее кидали. На рынке, бывало, перепадало за воровство. И сейчас головой понимала – заслуженно. Только снова девичье вылезло: слабого легко ударить, особенно когда знаешь, что ничего тебе за это не будет. Именно от Баяра она этого совершенно не ждала. Он ведь такой… спокойный, терпеливый, добрый. И ладно бы подзатыльник, а то – по губам. Ее. Девушку. Не больно – обидно. Унизительно. И стыдно отчего-то. Как будто совсем другого она от него хотела. А ведь не хотела совершенно, даже не думала…

Что-что, а врать себе Женька умела виртуозно. Вся ее жизнь была ложью самой себе.

Ничего не поделаешь – встала, лук подняла, слезы вытерла, и раз за разом посылала стрелу в сторону растянутого на двух палках куска кожи с нарисованной на нем фигурой человека в полный рост. Солнце палило нещадно, голову пекло, в глазах плескались звездочки – а она все стреляла. Бегала за стрелами, собирала их и снова стреляла.

Баяр уходил, пришел ближе к полудню, выгнал ее с поля – отдыхать. Уползла, напилась воды, долго лежала в шатре, отчаянно жалея себя. Как баба, да. Есть не решилась, хотя Аасор предлагал. Когда солнце начало садиться, вернулась в поле, снова стрелять. Руки не слушались, болели, пальцы посинели. Стрелы уже не долетали до мишени, падая на полпути. Есть не хотелось.

– Иди спи, – неожиданно появился Баяр. – Каков упрямец!

Показалось ли Женьке или в его голосе звучало восхищение? Кивнула, неуклюже собирая колчан, сбегала за упавшими стрелами, со вздохом оглядела мишень. Дырок в ней было всего три.

– Завтра утром с вещами придешь к сотне. Жить будешь вместе со всеми. Нечего волчатам от стаи отделяться.

У нее внутри похолодело. На это она совсем не рассчитывала. Со дня на день по ее расчетам должны были начаться критические дни, как с этим справиться – рядом с сотней мужиков, от которых и укрыться негде? Конечно, у нее все это протекает довольно просто: никаких болей, никаких перепадов настроения, но все равно – страшно. Ох, да будь что будет! Найдет повод сбегать до Аасора или еще куда-нибудь.

– Хорошо, – буркнула она, стараясь сделать голос ниже. – А где я буду спать? С учениками?

– Со своим наставником, – хмыкнул Баяр, наблюдая за тем, как расширяются светлые глаза у мальчишки.

Да, судя по реакции Дженая, мальчиков рюсы могли и пользовать. И как ему объяснить, что у кохов подобное просто немыслимо? И стоит ли объяснять? Уже вон попытался сегодня. Ай, сам все поймет! Пора выбивать из мальчишки эту глупую стыдливость.

А к Тойрогу вместе с маленькими девочками внезапно пришла взрослая женщина – на взгляд Женьки ей было не меньше тридцати. Худая, смуглая, чернобровая, с короткими прямыми волосами, перехваченными простой кожаной лентой. Напряженная, словно струна, со злыми узкими глазами. Если бы не взгляд – красавица.

– Мне Листян сказала, что ты можешь научить убивать? – прямо спросила она Женьку.

– Защищаться, – осторожно поправила незнакомку Женя.

– Мне нужно научиться убивать. Ножом – прекрасно. Нож легко спрятать.

– Зачем?

– Нужно, – с нажимом повторила женщина.

– Я покажу, куда бить, – со вздохом сдалась Женька. – Но сначала – как вырваться из рук врага.

И снова она показывала: как обезвредить противника, как обмануть, как вывернуться из захвата. Гаюна была выше, чем Женька, на полголовы – она и играла теперь роль мужчины. Получалось неплохо – когда двигалась медленно. Девки были ужасно вертлявые, больно кусались и очень натурально «падали в обморок». Женька осталась довольна столь старательными ученицами. Правда, из ее захвата не смогла уйти даже Гаюна, но это не страшно. Научатся.

Уже по дороге домой Листян все объяснила: вдова, причем бездетная. Совсем недавно замуж вышла, мужа, воина из сотни Тынгыза, очень любила. А в последнем набеге он погиб в схватке с иштырцами. И теперь Гаюна мечтает о мести. Как она собирается ее осуществить – дочь хана не знала, да это и не важно. Ей сегодня хотя бы стало немного легче.