– А мне? – спросил Наран, с завистью наблюдая за быстро выхватившим чашу из рук старика Женькой.

– А ты – мужчина. Опытный. Сам справишься. Но если сомневаешься в себе, могу принести…

– Нет, не сомневаюсь, – возмущенно вскинулся Наран. – Эй, рюс, пора ехать. Все нас ждут.

Женька, залпом выпившая довольно горький отвар, кивнула. Легче ей не стало, но жалеть себя сейчас было не время. После, успеется. Опершись на руку своего спутника, морщась и шипя сквозь зубы, взобралась на свежую лошадь, поерзала в чужом седле и тронула поводья.

С ними отправились еще двое, взяли четырех коней. Куда ехать, Женька быстро объяснила: по направлению к черным камням на востоке от реки. Ее поняли. Можно было пока не геройствовать, а просто – расслабиться и ни о чем не думать, совсем ни о чем. Голова была пуста, как воздушный шарик – ни мыслей, ни страхов. Все вокруг обрело неестественную резкость, каждый звук слышался как гром. Все-таки Аасор напоил ее какой-то наркотой. Ну и ладно. Ему она доверяла больше всех в этом мире.

– Слушай, рюс… – Наран поехал рядом, отвлекая Женьку от бездумного созерцания окружающего мира. – Можно спросить?

– Да? – Она с трудом сосредоточилась на его голосе, даже обернулась, благо выученный конь шел сам.

– Ты и Листян… Это серьезно у вас? Ну… Я знаю, она к тебе в шатер ходит. Но ты ведь не воин, тебе нечего ей обещать. Ты еще долго не сможешь о ней заботиться.

– Я и Листян просто друзья, – ровным голосом сказала Женька, изо всех сил пряча улыбку. – Мы даже не целовались ни разу. Такая девушка – не для меня, я же не дурак.

– Так целоваться и не обязательно, – растерянно пробормотал Наран. – Нет, правда? Ты с ней не спишь?

– Только разговариваю.

– О чем?

– О жизни. О ней. О ее страхах и проблемах.

– А что, это вот работает?

Женька все же рассмеялась.

– Наран, ты ведь болтун! Разве не знаешь, что девушки любят ушами? Что сложного? Нужно сказать, что она особенная, что она смелая, умная, красивая. Спросить, как прошел ее день. Ну не мне, рюсу и мальчишке, тебя учить!

Наран крякнул озадаченно и почесал длинный нос, а потом спросил шепотом:

– А как считаешь, я мог бы ей понравиться?

Она внимательно посмотрела на парня. Сколько ему лет? Как Баяру? Нет, гораздо меньше. Тоже еще почти мальчишка. Едва ли больше двадцати. Щенок совсем. Красивое правильное лицо, выпуклые губы, довольно крупный нос. Веселые узкие глаза и вечно беззаботная улыбка. Наран – он как солнце. Теплый, сверкающий. Если бы у Женьки не было Баяра… Стоп, а разве он у нее есть?

– А ты хоть пробовал подойти и заговорить?

– Ага. – Он вздохнул, закатил глаза, а потом прыснул со смеху. – Стоял как дурак на ее пути и молчал. Словно все слова проглотил. Она на меня смотрит – и язык к зубам примерзает. Эх!

– Ну так не говори тогда, – великодушно позволила Женька. – Просто как-нибудь принеси ей ведро воды или помоги чем-нибудь. Или подарок сделай ценный. Молча. Молчаливые мужики порой даже интереснее, загадочнее.

Наран захихикал совсем по-мальчишечьи.

– Видимо, только так и остается делать.

Женька улыбнулась. Хороший он парень. Добрый, веселый. Надо поговорить с Листян. Наверное, она и не думала о таком повороте событий. Вряд ли не знала… но на единственную дочь хана смотрит столько мужчин, что Наран среди них попросту потерялся. И вот что не могло Женю не веселить: отчего-то Листян пришла ночью не к кому-то из своих, а к мальчишке-рюсу. А всего-то нужно было просто ее выслушать и попытаться помочь избавиться от страхов.

Она не обольщалась, конечно: Листян – просто маленькая девочка, которая пока не понимает, какая сила в ее красоте и положении. Телесная любовь для нее лишь игра, развлечение, лекарство от одиночества и скуки. Женька видела много тех, которые искали в мужчинах отцовскую любовь и ласку. Она сама не такая, не нужен ей никто, чтобы быть сильной. Она – воин. А эти нежные и трепетные девочки так хотели ласки, так тянулись за любым, кто скажет им доброе слово! На это их и разводили: нальют в уши всякого, поимеют и растопчут. Да еще и друзьям расскажут: Люсьен, мол, дает. И девочки ломались очень быстро, становясь циничными, жадными и холодными.

Конечно, Листян не такая, ее тут не обидят, не унизят. Но в ней тоже жила потребность в тепле. Да только отец ее не замечал, а Баяр, хоть и любил сестру, всегда был очень занят. Вот и потянулась девушка к первому, кто с ней заговорил как с человеком.

Женька вздохнула, тряхнула головой и вдруг неожиданно для самой себя спросила у Нарана:

– А у Баяра подруга есть? Его там, в стане, кто-то ждет?

Наран даже не удивился вопросу.

– Илгыз замуж вышла недавно. Она с ним была… а потом сказала, что сотник, хоть и ханский сын, ей не нужен. Мало сотника. Да и муж из Баяра паршивый, он же больше всех занят. Ему даже ребенка будет некогда ей сделать. Впрочем, он ведь и не звал ее, может, дело в этом.

– Почему не звал?