Ее защищает? Ишь, какой смелый! Так она не просила, это было только его решение. И он вздумал ее в этом обвинять? Напрасно. Теперь он больше не ее командир, и она ему обязательно все скажет… утром. Или немного позже.

Вторую ночь она спала рядом с мужчиной, да что там – рядом с человеком. Живым и теплым. Матери она никогда не знала, та оставила ее в роддоме, а потом всю жизнь – отдельная люлька, отдельная постель в общей спальне. Женька всегда очень трепетно относилась к личному пространству. Никогда и никого не обнимала без крайней необходимости, от людей шарахалась, даже рядом старалась не садиться. В общественном транспорте ездила, только когда не было возможности ходить пешком. Друг настоящий был у нее один – Костик. И с ним она тоже не соприкасалась. Всегда помнила, что, несмотря на мужские штаны – она девочка. А он – существо противоположного пола. Никаких телячьих нежностей ей не было нужно. Женьке страшно нравилось одиночество. Самый большой кайф для нее – спать одной на большой кровати. В идеале – голой. Абсолютная открытость миру – но не людям.

И тем страннее стало ощущение тепла рядом.

В этом мире все поменялось. Началось все, кажется, с Листян. Она просто не заметила всех Женькиных «колючек и стен». Она обнимала ее, когда хотела, говорила все, что хотела, поверяла ей свои тайны – и Женька уже готова была отдать за нее жизнь. О, если бы кто-то обидел эту девочку, даже посмотрел на нее косо – Женька бы ему горло перегрызла в прямом смысле слова!

Теперь вот Баяр. Да, Женька им восхищалась. Как воином, как командиром, как мужчиной. И тянулась к нему – как к старшему брату, как к отцу, которого никогда не знала. До того самого урока стрельбы. После – она уже думала о нем по-другому. Никогда не мечтала ни о любви, ни о близости с ним, но за его одобрительный взгляд, за ладонь, треплющую волосы, готова была совершать подвиги. А теперь он – ее муж. И спит с ней рядом.

Она осторожно подползла поближе и очень робко коснулась пальцами его волос. Ей вдруг захотелось – впервые в жизни – прижаться к другому человеку. Согреться его теплом. Разделить самое сокровенное – сон. Спать рядом – это невероятное доверие. Особенно для женщины. Баяр всхрапнул во сне, повернулся, уронил на нее свою руку, потом подгреб под себя. Обхватил, впечатал в себя плотно-плотно, не оставляя пространства для вздоха, закинул колено на ее бедро и уткнулся носом в волосы. Женька оцепенела. Как ни удивительно, страшно ей не было. Никакого отвращения, никакой нервной дрожи. Словно… свой.

Любовь? Нет, Женька в это не верила. В инстинкты, пожалуй, верила, да и то… Все – гормоны. У кого эти самые гормоны не выделяются – тот и любить не умеет. Как ее мать. С матерью у Жени отношения были сложные. Лет до двенадцати она ее обожала, прощала и мечтала найти. Потом ненавидела и тоже мечтала найти – чтобы в лицо плюнуть. А затем поняла: так она ведь и сама такая же. Ей никто не нужен. Если бы ненароком залетела – поступила бы так же. Аборт бы не сделала, потому что жизнь – это святое. Родила бы – и в детский дом. Не нужен ей никто, она самодостаточна. Абсолютно. Даже друзья не нужны. Если бы была у нее возможность, устроилась бы смотрителем маяка и была бы счастлива.

А в объятиях Баяра она вдруг согрелась. Невероятно – так уютно и тепло ей не было никогда. Можно было даже закрыть глаза и совершенно расслабиться. И даже заснуть.

Баяр проснулся на рассвете с мыслью о том, что как раньше уже никогда не будет. А еще – рядом была женщина. Вкусно пахнущая, приятная на ощупь и, наверное, на вкус: он успел ощупать все ее выпуклости и изгибы. А вот лизнуть нежную и тонкую, как у младенца, кожу за ухом не успел, вспомнил, кто рядом с ним.

Жена.

Мальчишка! Мальчишка-рюс, который вдруг оказался вовсе и не мальчишкой. И что с ним теперь делать, Баяр не понимал. Влечение? Да. Оно в полной мере присутствовало. Пожалуй, это было даже интересно – приручить вот такую дикую, теперь уже степную кошку. Кусачую и с острыми когтями. Зубы у Дженны имелись, и весьма опасные, он прекрасно помнил, как эта воительница отбивалась от иштырцев.

Дженна, сонно моргая, выплывала из объятий сна. Хорошенькая, такая беззащитная и нежная – тут же съежилась, напрягалась, казалось, даже стала меньше, но куда опаснее. Взгляд уже совсем другой, колючий, настороженный. Губы поджаты, брови нахмурены. Кошка, как есть кошка. Баяру вдруг захотелось убрать это выражение из ее глаз. Сможет ли она когда-нибудь ему доверять? Что делали рюсы с этой девочкой? Неспроста она пряталась от всех, даже от самой себя! Как дать ей понять, что он ее не обидит? И… как все же сделать ее женой?

Ай! После решит. Еще не одну ночь им придется провести рядом. Сейчас же пришло время уходить.

– Нам пора.