Она была уверена, что там уж сложного нет ничего. Делов-то: покидать в суп куски птицы, бросить горсть овощей и пару горстей риса. И посолить. Даже ребенок справится.

Баяр скинул рубаху и растянулся прямо на траве, прикрыв лицо. Судя по размеренному дыханию и ровно вздымающейся груди – уснул почти мгновенно. Села неподалеку, жадно его разглядывая. Какой он все же… красивый! Гладкое загорелое тело, полное сил и жизни. Ни грамма жира, ни одной лишней складки. Только мускулы и тень ребер. Снова – размечталась. Хотелось пальцами провести по животу, чтобы узнать – мягкий он или твердый. И правда ли его кожа такая гладкая, как ей кажется? А еще вчера к вечеру на лице у него была щетина, а теперь нет. Он бреется? Как? Кинжалом? Должно быть, это великолепное зрелище!

Похлебка у нее вышла – хоть плачь. Крупа слиплась в безобразный ком, прилипла ко дну. Да еще и пересоленная. Хороша хозяюшка! Женька даже не догадалась мешать или попробовать вовремя, и теперь суматошно прыгала и пыталась деревянной ложкой хоть как-то исправить положение. Проснувшийся от ее ругательств сквозь зубы Баяр отодвинул жену, попробовал, с невозмутимым видом выплеснул половину котелка на землю, добавил воды и снова поставил на огонь. Помешал, добавил каких-то трав, пробовал, снова помешал. Женька сгорала от стыда. Видимо, все же готовка – это не врожденный навык женщин.

И снова он ничего ей не сказал, просто подал чашку с супом. Надо признать – очень даже съедобным. Он вообще, оказывается, был молчаливым, этот степняк. А ей раньше казалось, что он только и делает, что раздает команды и с кем-то разговаривает, не замолкая ни на миг. Или это ему только с ней не о чем болтать?

Быстро опустевшие миски вымыла сама. Сняла с кустов высохшую одежду, аккуратно сложила в сумки. И наконец решилась заговорить:

– Баяр, а дальше?

Он понял ее, пожал плечами.

– Здесь хорошее место и много дичи. Чуть позже я поймаю еще несколько куропаток и запеку в углях. На завтра нам хватит. Завтра будем ехать весь день и к вечеру окажемся уже в землях угуров. С ними у кохтэ мир и торговый договор. Выменяем у них риса и соли.

– А еще дальше?

– Зимовать в степи вдвоем – сложно и страшно, можно и насмерть замерзнуть. У нас ни овец, ни собак. Поэтому я хочу пробраться ближе к горам. Там есть пещеры и вода. И много деревьев.

– А почему мы не можем присоединиться к угурам?

– Кем? Чужаками? Даже если я смогу себя проявить, буду там простым воином. Меня первого убьют в стычке, а тебя… ну… угуры своих женщин не любят. Могут выгнать или продать. В общем, лучше уж в одиночку. К тому же…

– Что?

– Нет, пока ничего. Отдыхай пока.

– Баяр… может, я постреляю?

– На сегодня хватит. Если хочешь, поучу тебя саблей махать. Но мне кажется, тяжело будет. Твое оружие – кинжал, а ты им прекрасно владеешь.

– Тренировка лишней не будет.

– Да, ты права. Бери свой нож и разувайся. Потанцуем немного.

Это и в самом деле был танец – со звериными прыжками, плавными движениями и своим особенным ритмом. Баяр, словно вода, утекал от любого Женькиного удара, как ветер, посмеиваясь, задевал ее шею или щеку пальцами. Но Дженна не сдавалась, никуда не торопилась и даже почти не злилась, понимая, что она – всего лишь ученик. И смогла-таки поймать момент, поднырнуть под его локоть и осторожно ткнуть в правый бок острием ножа.

Он тут же замер, улыбаясь с таким довольным видом, словно это он ее уложил на обе лопатки.

– Умница, – похвалил он. – Точно в печень. Но сама понимаешь…

Да, она понимала – он просто играл с ней. Захотел бы – убил без особых усилий. Или… не смог бы. Потому что и Женька осторожничала, совсем не желала причинить ему вред. Поэтому она, усмехнувшись хитро, бросила нож на землю и предложила:

– А попробуй меня схватить теперь. Только предупреждаю – я буду драться очень нечестно и в полную силу. Один человек учил меня отбиваться от насильников.

Баяр кивнул, мысленно отметив про насильников. Значит, он все же был прав. В полную силу, говоришь, девочка? А почему бы и нет?

Она стояла рядом с ним, улыбаясь во весь рот, такая спокойная, такая тоненькая и хрупкая. Что она может ему противопоставить? Какие подлые приемы применить? Смешно. Укусит? Вцепится ногтями в лицо? Пнет ниже пояса? Ну, пусть попробует.

Шагнул к ней, подхватил за бедра и закинул себе на плечо. Что, не ожидала? Дженна завизжала и принялась колотить его кулачками по спине, а потом вдруг обмякла и затихла. Ох, неужели сомлела от страха? Опустил ее, заглядывая в лицо, и едва успел увернуться от ладони, стремительно летящей в нос. От пинка под колено, тычка в солнечное сплетение и удара сбоку в шею увернуться уже не успел. И откуда в этой малышке столько яростной силы? Он хватал воздух губами, понимая, что недооценил соперника. Едва ли не впервые в жизни.