Протянул руку, быстро дотронувшись до ее плеча – просто чтобы убедиться, что она уже не вздрагивает от его прикосновений, улыбнулся ей одними глазами… и вернулся из темноты шатра в реальный мир.

На горизонте виднелся столб черного дыма.

– Подготовить оружие, – тихо приказал он. – Едем.

Быстрый взгляд в сторону Дженны – она качает головой, касаясь затылка. Поясняет:

– Опасности не чувствую.

Что ж, он еще не был уверен, насколько точен ее дар, поэтому не позволит застать себя врасплох.

– Быстро.

И они понеслись галопом и зигзагами – настоящий вихрь. Так в них гораздо сложнее попасть стрелой. Но оказалось, что опасности действительно нет. Точнее, опасностью были они сами.

Горел стан. И горел давно. Остовы шатров, развороченные костровища, залитая кровью трава. Кохтэ.

Людей живых нет, только тела. Женские и детские.

Баяр спрыгнул с коня, присел рядом с одним из тел, перевернул, оглядел стрелу, торчащую из женской груди, и выдохнул сквозь зубы:

– Иштырцы. Это их стрелы.

Выпрямился и закричал:

– Мы – кохтэ! Из стана хана Тавегея! Есть кто живой?

Женька подумала, что Баяр сейчас врет. Но ему виднее.

Тлеющий остов одного из шатров зашевелился, и оттуда выглянула старая женщина. На лице у нее была кровь, левую, видимо, сломанную руку она держала правой – как младенца.

– Похож, – сказала старуха, прищурившись. – Свои, кохтэ.

– Что здесь случилось?

– Знамо что, иштырцы. Туча их налетела… а у нас мужчины в набег ушли. Кто остался – тех вырезали. Женщин самых красивых угнали. Детей убили тут же – им чужие дети не нужны. Оставили в живых старух… да тех, кого на месте употребили.

Женька, оглядываясь, сглотнула натужно. Ей не было дурно, когда она зарезала троих человек в лагере иштырцев, спасая Баяра. Она совершенно спокойно стреляла в людей. Но взгляд вдруг натолкнулся на неестественно вывернутое тельце малыша не старше двух лет – и девушка спрыгнула с коня и сложилась пополам: ее стошнило. Слезы текли по лицу, колени подгибались, несмотря на яркое солнце, по спине струился пот. Вот она какая – смерть.

Баяр поглядел на жену, но подходить к ней не стал. Кивнул друзьям:

– Надо совершить похоронный обряд. Собирайте тела.

Пока мужчины делали свою ужасную работу, он подошел к старухе, вокруг которой собрался с десяток женщин: молодых и старых. Все в окровавленных одеждах, с изуродованными побоями лицами. Стиснул зубы, вспоминая, что никогда кохтэ не воевали ни с детьми, ни с хозяйками шатров – это было просто постыдно. А здесь… это были не его люди, не его семья, но бросить их вот так он просто не мог.

– Что-то из припасов сохранилось?

Старуха, очевидно, признанная старшей, принялась нудно перечислять муку, крупу и сушеное мясо. С голоду женщины в ближайшее время не умрут.

Где-то внезапно раздался младенческий плач, и все вздрогнули.

– Это Найра, – пояснила старуха. – Она умная, спряталась с детьми в выгребной яме. Ее не нашли. И сама уцелела, и троих детей спасла. Но сейчас не выйдет, пытается детей отмыть.

– Сейчас мы поможем вам все убрать, – тихо сказал Баяр. – Оставим коня и… кто-то умеет стрелять из лука?

Понимал, что спросил что-то не то. Откуда? Второй Дженны во всей степи не сыскать. Внезапно подумал, что ее желание учиться себя защищать вовсе не глупость. Неожиданно две женщины средних лет кивнули, да еще старуха подтвердила:

– Умеем. И Найра умеет.

– Луки и стрелы тоже оставим. Идите в сторону Змеиной реки, вправо от восхода солнца. Там будут большие черные камни, их видно издалека. В стане хана Тавегея вас примут в шатры.

– А вы что же, не доведете нас? – задала неприятный вопрос старуха, и Баяру пришлось признаться:

– Меня из стана изгнали. За неподчинение хану.

– Никак сам хотел править? – хитро усмехнулась женщина.

– Что-то вроде того, – пожал плечами степняк. Рассказывать все в подробностях он не видел смысла.

– Молодой, да удалой, – вздохнула старуха. – Эх, какие твои годы…

Баяр кивнул и отошел к месту, куда его люди уже сложили тела. Куча получилась очень большая. Слишком большая, так быть не должно. Укрыли обрывками тканей, положили поверх несколько луков, пару ножей, бросили риса и муки, ложки, деревянные миски, несколько цветных поясов – Баяр узнал, мужчины сняли с себя. Пусть же на небесных лугах невинные жертвы иштырцев обретут покой!

Тела обложили сухой травой, обломками реек шатров, горючими камнями. Переглядывались – кто-то должен был зажечь костер, с дымом от которого души мертвых уйдут на небо.

Степняк оглянулся, нашел глазами Дженну, бледную, испуганную, прижавшуюся к своей лошади, махнул ей рукой. Она подошла, пошатываясь.

– Помнишь, ты просила научить тебя зажигать огонь? – тихо спросил он. – Попробуй. Я думаю, в тебе сил гораздо больше, чем во мне. Я так чувствую.