– А ведь Илгыз несколько дней как ушла от Карына, – задумчиво произнес четвертый сын хана. – Говорили люди, что ребенок ее – от Баяра. Что Карын не стерпел, ударил ее, обидел сильно. Илгыз гордая, терпеть не стала. Ушла… к Баяру и уехала.

– Что же нам делать? – встрепенулся Охтыр.

– Я думаю, надо спасать Баяра и Дженну. Потихоньку соберусь и поеду его искать. Ты со мной, мальчик?

– Конечно, о чем речь!

Женька держала в руках кубок с отваром. Каждое утро Листян приносила его в шатер. Молча. Осуждающе. Каждое утро Женька, морщась и кривляясь, выпивала это горькое зелье. Наверное, можно было подсластить медом или ягодами, но лекарство должно быть горьким. Почти символично – так девушка понимала, что делает что-то… пожалуй, неправильное. Она словно наказывала саму себя отвратительным вкусом отвара.

Сейчас же руки ее дрожали. Вчера еще она была уверена, что решение принято. Она хочет родить Баяру сына. Все женщины рожают, вон некоторые – и по шестеро детей. Ничего страшного в этом, наверное, нет. Для кохтэ очень важны дети, ведь правда? И Баяр, она точно знала – об этом мечтает.

Медленно перевернула кубок, сглотнув натужно. Отвар вылился на землю. Вот так. Пусть никто не знает о ее решении, ни к чему. Она и сама пока не поняла, что натворила, а уж остальным и подавно не нужно знать.

Поставила возле шатра кубок, огляделась. Со стороны «обеденной зоны», как она иронично называла места, где устанавливались котлы для воинов, как обычно, раздавались крики.

Ссорились Найра и Гаюна, они вообще готовы были сцепиться по любому поводу. Обе – вдовы, сильные, красивые, обе – Женькины подруги.

– Дженна-аах, – накинулись они на Женьку, едва завидев ее. – Да что нам делать с этим мальчишкой?

– Каким мальчишкой?

– Мором!

Морами тут называли северян, они жили вдоль морского побережья. Женька назвала бы их рюсами. Судя по рассказам, моры были крупными бородатыми мужчинами, добывающими на севере драгоценные меха, живущими в деревянных теплых домах. Почему женщины решили, что пленный мальчишка – мор, Женька так и не поняла. Видимо, из-за светлых вьющихся волос и голубых глаз.

– Не ест ничего, проклятый! А теперь еще и от воды стал отказываться!

– Я и говорю – не ест, так и не давать ему еды. И вообще, пусть заживо сгниет в своих нечистотах, падаль иштырская!

Гаюна иштырцев ненавидела смертельно, ее лицо перекашивалось от одного их упоминания. Найра была более мягкой, хотя и ее дети остались сиротами.

Женька досадливо вздохнула – мор действительно доставлял всем кучу хлопот. Непонятно было, зачем его оставили в живых, если он так хотел умереть.

Сходила, поглядела на мальчишку. Сидел он возле шатра с веревочной петлей на шее. Как пес. Руки связаны, лицо осунулось.

– Эй, Ольг, ты еще не помер?

– Уже скоро, потерпи, женщина, – не открывая глаз, ответил мальчик.

Спустя несколько дней вдруг выяснилось, что на кохтском он разговаривает довольно сносно. И даже имя свое знает. Ольг – вот совершенно не иштырское имя. Кто он все-таки такой?

– Воды хоть выпей.

– Не буду.

Она опустилась на землю рядом с Ольгом и принялась его разглядывать. Как приручить такого звереныша? И главное, зачем ей это нужно?

– Знаешь, зачем тебя догола раздели? – с усмешкой спросила она. Тот не ответил, но ей почудился под ресницами влажный блеск глаз. – Думали, ты девчонка. Тоже.

Вздрогнул, покосился на нее, облизнул сухие воспаленные губы.

– Я так же к кохтэ попала. Меня в поле нашли, истекающую кровью. В мужской одежде. Принесли к шаману, мы с ним поговорили… и он позволил мне остаться мальчиком. Я сирота, Ольг. Жила… не помню, где жила. Знаю только, что все время пряталась и убегала. Мальчиком было проще.

– Врешь ты все, – прохрипел мор. – Невозможно прятаться. Первый же поход отлить тебя выдал бы.

– Так он и выдал, – хмыкнула она. – Разоблачили меня. Хотели убить или воинам отдать на потеху, но Баяр женой взял.

– Глупо. Чтобы шаман – да скрыл от всего стана столь важное? Да позволил всем думать, что ты мальчик? Нарушая все традиции, оскорбляя войско? Он бессмертный или просто рехнулся от старости?

Женька удивленно поглядела на оживившегося Ольга. Действительно, с такой точки зрения она не рассматривала ситуацию. А ведь верно! Чем так важен был для Аасора мальчишка-рюс, если он предпочел рискнуть? А рисковал ли? Правда ли, что совсем никто не знал?

Додумать не успела: снова в стане началась какая-то суматоха. Ну правильно – Баяр и еще три десятка воинов еще затемно уехали в обход, заодно собирались найти логово шакалов, повадившихся нападать на овец. И конечно, без твердой руки хана сразу начались какие-то неприятности.

– Пей, – быстро сказала Женька мору, придвигая чашку с водой. – Сдохнешь ведь как собака, я лично прослежу, чтобы тебя не сожгли, а с псами в землю закопали.

– Прекрасно, – согласился мальчишка. – Из меня трава вырастет. Ядовитая. Козы ваши ее сожрут и дадут ядовитое молоко. И вы умрете.

– Я тебя в пустыне закопаю. В песочек. Так еще проще.

– Дженна-аах!