– Греет? Нет. Обжигает, – улыбнулся уголками губ Баяр. – Ты прав. Пойду к Дженне.

А наутро Баяр едва смог подняться на ноги. Его вдруг затошнило, виски прострелило болью. Он вышел из шатра, яркое солнце ударило его глаза. Попытался закрыться рукой и упал.

Наран, увидевший это, бросился к нему, следом за ним – и остальные. Рыжеволосый заглянул в мертвецки-бледное лицо хана и прошипел:

– Его убили?

– Его отравили, – сквозь зубы процедила полураздетая Женька, выскочившая на шум. Приподняла веко, оценив крошечный зрачок и голубоватый белок. Кожа у Баяра была холодной и липкой, дыхание очень слабым. Симптомы интоксикации налицо. – Видимо, вчера на свадебном пиру.

– Никто не посмел бы…

– Илгыз, – быстро сказал Сулим. – Она приносила что-то Баяру, я видел. Ему потом стало плохо, и он ушел.

– Я тоже видел, – подтвердил Охтыр.

– И я, – сказал кто-то еще.

Женька прищурилась и скомандовала:

– Наран, готовь баню. И принеси побольше воды.

Уж в чем в чем, а в оказании первой помощи при отравлении Женька была профи. Сколько раз она вытаскивала Костика – и сама не помнила. Яд здесь явно применили растительный, а значит – не слишком сильный, во всяком случае, она на это искренне надеялась. Несколько дней назад Баяр обронил, что у него болит голова. Вчера утром споткнулся и едва не упал, еще смеялся над своей неловкостью – это она помнила точно. Илгыз? Все может быть. До ее появления у Баяра все было в порядке. Она могла – из ревности, из мести, еще зачем-то.

– Отведите Илгыз в ее шатер и приставьте воина, – уверенно скомандовала Женька, даже не задумываясь над тем, имеет ли право приказывать. – Разберемся. Все равно она беременна, обижать ее нельзя. Бат, распорядись.

Бат кивнул и исчез.

– Есугай, Айрат, помогите отнести Баяра в баню.

– Зачем в баню, Дженна, – вмешался Сулим. – Его, наверное, вообще трогать нельзя! Что, если он умрет теперь?

– Значит, умрет чистым, – с удовольствием огрызнулась Женька на этого неприятного человека. – Ну, взяли.

– Не трогайте!

Айрат и Есугай переглянулись и подхватили хана на руки. Сулим громко скрипнул зубами.

Отравить Баяра мог только кто-то свой, кто близок к нему, это Женька понимала превосходно. Кому она могла тут доверять? Только Нарану, кажется. И еще – мору, который уж точно не имел к произошедшему никакого отношения. А что до остальных – могли и по глупости, не со злости.

Мужчины занесли Баяра в шатер, заполненный паром, опустили на циновку.

– Останется только Наран, – сказала Дженна, быстро раздеваясь до исподнего. – И Ольга мне приведите, будет помогать.

– Зачем мор? – недовольно спросил тоже раздевшийся Наран.

– Он точно не мог отравить Баяра, – пояснила Дженна. – А тебе недосуг тут торчать. Ты теперь – главный.

Остро и больно кольнуло в затылке, и девушка вскинула голову.

– Я принес лечебный чай, – пробормотал у входа Сулим.

– Поставь и уходи. Здесь будет смерть.

Своим предчувствиям Женька доверяла давно и безоговорочно. Что брат мужа ее ненавидит – она подозревала и раньше. Теперь убедилась.

– Наран, вылей то, что он принес. Кроме чистой воды Баяру вообще ничего не давать, понял? И ни на шаг не отходить от него.

– Эй, я еще жив, – слабо прошептал хан.

– Это ненадолго, – свирепо пообещала Женька. – Я сама лично тебя задушу, когда ты придешь в себя. Пей как можно больше.

Наран придерживал друга за плечи. Баяр пытался пить. Вода из кувшина переливалась ему на шею и грудь. Он едва дышал, глотал с трудом, а потом упал на бок, и его вырвало.

– Очень неплохо, – хмыкнула девушка. – Пей еще.

– Не могу.

– Через не могу.

Он хмыкнул и снова потерял сознание.

– Оберни его в мокрую ткань, – приказала Женька Нарану.

В шатер втолкнули испуганного Ольга.

– Раздевайся до исподнего, будешь мне помогать. И имей в виду – умрет он, умрешь и ты. Только куда более мучительно.

– На кол посадим, – закивал Наран. Женька поглядела на него с уважением. – Голого.

Рыжеволосый, как видно, знал толк в пытках.

– А что с ним? – с любопытством спросил мор.

– Отравили. Наран, ты иди, ты нужен воинам. Только знаешь что… скажи, что Баяр прям совсем при смерти. Ну, наври чего-нибудь, тебе не привыкать. И следи за людьми, ладно?

– Понял, Дженна-аах.

– Сюда никого не пускать. Совсем никого.

– А Листян и Сулима?

– Совершенно никого, – рявкнула Женька. – Чего непонятного?

Пожалуй, от Листян был бы толк, но тогда ей пришлось бы объяснять, что она имеет против Сулима, а никаких доказательств, что он может быть причастен к отравлению, у Женьки конечно же не было.