Во многом он в общем-то прав. Она все еще чужачка, которая мало в чем разбирается, мало что понимает в хозяйственных вопросах. А еще она слабая, уязвимая и довольно-таки неуверенная в себе. Если бы ей и в самом деле пришлось стать ханшей, она бы орала от ужаса. Но, к счастью, Баяр там, в шатре, под присмотром Ольга дышал спокойно и ровно, даже начал понемногу, глотками, пить бульон. Жутко исхудавший, бледный и слабый, он жил. И жить будет, если, конечно, дать ему немного времени разобраться в происходящем.

– Дженна-аах, нужно решить вопрос с телом.

Она вздрогнула и дико поглядела на Найру.

– Я понимаю, что тебе трудно. Очень трудно, милая. Но Баяра нужно отправить к предкам. Так он сможет вернуться к нам, когда пожелает.

Ох, сколько нецензурных слов промелькнуло в голове у Женьки!

– Сначала войско принесет клятвы Дженне-аах, – выручил Женьку Наран. – А потом мы окажем Баяру все полагающиеся ему почести.

Клятвы! Почести! Обряды! Вот уж что она терпеть не могла – так это всякие торжественные мероприятия. И в центре внимания находиться Женька тоже не любила. Но в этот раз пришлось. Она не понимала, что задумал Баяр, то есть немного понимала, конечно, но это казалось ей глупым и странным. Тем не менее Женька покорно позволила себя переодеть (от алого халата все равно отказалась наотрез, потребовав принести ей тот, изумрудный угурский), заплести волосы в короткие куцые косички и прикрыть их рогатой шапкой.

Найра сажей подвела Женьке брови, уверяя, что так будет красивее, надела на пальцы медные и золотые кольца. Счастье еще, что у Женьки уши не проколоты, не пришлось вдевать тяжелые серьги. Хотя Листян слабо намекнула, что можно проколоть прямо сейчас.

Листян теперь Женьку вообще раздражала неимоверно. Не так, как Сулим, но выдрать эту пигалицу очень хотелось. Нарану она до сих пор внятного ответа не дала, не отпуская парня, но и не принимая своим мужчиной. Командовать начала в стане, Сулима поддержала, хотя, откровенно говоря, Сулим ее брат родной, а Женька – так, недавняя подруга. За это Листян упрекать сложно, но Женька все равно запомнила. Если бы она не была твердо уверена, что Лиска любит Баяра больше всех на свете, Женька даже могла бы ее подозревать, но нет – какой бы капризной и глупенькой ни была эта девочка, на откровенную подлость она не способна.

Дженна вышла к воинам, совершенно не зная, что ей делать и что говорить. Надеялась только на Нарана.

К ее изумлению и даже ужасу, посередине стана вбили кол и привязали к нему молодого буйвола. Рядом лежали мечи и кинжалы и стояла золотая чаша. Выстроились в ряд все десятники, нарядные, в самых лучших своих одеждах, в полном вооружении, и Найра тоже была среди них.

– Перед великими предками клянемся мы в верности тебе, Дженна-аах, – громко сказал Наран, занося кинжал над мычащим буйволом. – И если предадим тебя, то станем скотиною бессмысленной и бессловесной.

Один за другим десятники вонзили в ревущего буйвола свои кинжалы, а затем Наран ловким движением перерезал несчастному животному горло и быстро подставил золотую чашу, наполнив ее горячей алой кровью.

Подал Женьке.

Она искренне надеялась, что ей не придется это пить.

– Поклянись на золоте и крови.

– А что говорить-то? – прошептала еле слышно. Поняв, что ответа не дождется, мучительно вспоминала когда-то виденную церемонию инаугурации президента. Ничего не помнила совершенно. – Клянусь… быть вам верною сестрою, матерью и соратником. Клянусь защищать вас всей жизнью своею. Э… клянусь не замышлять зла против своего народа…

– Да будет кровь и золото свидетелем нашей клятвы, – закончил Наран и перевернул чашу, выливая кровь на землю. – Земля предков приняла кровь. Народ кохтэ принял клятву.

Женька выдохнула судорожно, пряча дрожащие руки в рукава. Кажется, она справилась!

– А теперь – пир, – заявил Наран, весело ей подмигнув. – Пройди на почетное место, наша госпожа. Сейчас буйвола освежуем и зажарим, не пропадать же добру. Каждому достанется кусок, а тебе – сердце. Как нашему… матери нашей, да.

– Мозг Сулиму отдайте, ему пригодится, – пробурчала Женька недовольно. Она бы предпочла сейчас ускользнуть в шатер к Баяру и убедиться, что с ним все в порядке.

– Сделаем, – хмыкнул рыжеволосый. – Хотя я бы мозг лучше Листян отдал. Ей тоже не помешает.

Они переглянулись, довольные друг другом.

Разводили костры, споро разделывали тушу буйвола. К Дженне подсел навязчиво-дружелюбный Сулим, немедленно принялся рассказывать о необходимости приобретения нескольких новых шатров, ведь теперь семей стало больше, а войлок свежий будет только весной, летняя шерсть для валяния не годится, из шкур можно сшить тулупы и сделать одеяла, а шатры – никак нельзя. И еще хорошо бы поставить соленый сыр, для этого тоже нужны шкуры, их накрепко зашьют, зальют туда молоко…