Ранним утром ее привезли в стан – стан Тавегея, точнее, уже Карына. Запихнули в какой-то шатер, где Женька, наплевав на все, напилась воды из кувшина и нахально завалилась на подушки. Гори оно все огнем, ей плохо и тошно. Умереть она еще успеет, а сейчас просто поспать бы нормально. Благо, что в туалет ей все же в дороге дозволяли сходить. Карын, пришедший в свой шатер, долго смотрел на спящую девушку, которая неожиданно совсем не была похожа на того Дженая, которого он пару раз видел.

Нет, здесь спала красивая молодая женщина в роскошной одежде. Спутанные светлые волосы, бледная кожа, тонкие черты лица, чуть приоткрытые розовые губы. Сколько нужно смелости, чтобы вот так спокойно спать в логове врага? Следа слез на ее лице нет. Воины его (доверенные, самые близкие, те, что пойдут за ним даже в огонь) сказали, что эта девочка теперь – ханша. Что вся сотня Баярова успела ей клятву принести на золоте и крови. Это было даже хорошо. Карын может взять ее женой – и тогда сотня будет его. Только Илгыз нужно убрать, убрать совсем. Надо дать знать Сулиму – пусть решит эту проблему. Пока же к Дженне хан будет относиться с лаской и подчеркнутым уважением.

Вышел тихо, приказав:

– Принесите самые лучшие одежды. И золотые украшения. И поесть приготовьте, куропаток там, что-то понежнее, в общем.

Шум в стане, крики, бряцание оружия подняли бы и покойника. Во всяком случае, Баяр себя так и ощущал: словно проснулся после долгого сна, а то и вовсе встал прямо с погребального костра. Еще несколько минут назад он слышал рев буйвола: его воины приносили клятву. Потом закрыл глаза – и распахнул, понимая, что случилось что-то дурное. На стан напали? Он давно ждал чего-то подобного. Самое время – отравить хана и напасть.

– Сходи узнай, что случилось, – приказал мальчишке-пленнику, который третий день не отходил от него.

– Ага, побежал, – огрызнулся щенок. – Чтобы меня пришибли ненароком? Я тут – чужак.

– Помоги мне подняться.

– Дженна сказала, чтобы ты лежал. Вот и лежи.

– Убью, – прохрипел хан. – Поверь, сил хватит.

– Дождешься от вас, – пробормотал Ольг, подхватывая Баяра за плечи и помогая сесть. – Штаны дать, или так и пойдешь голым, великий каган?

– Штаны.

Проклиная собственную слабость, тяжело дыша, Баяр поминал великих предков. Одеться самостоятельно он не смог, штаны натягивал пленный мор. Опираясь на его плечи, Баяр сделал несколько шагов. Остановился, утирая пот. Снова шагнул. В глазах стремительно темнело, но холодный воздух, хлестнувший его по лицу и голым плечам, немного привел в себя.

В стане царила неразбериха. Кричали и плакали женщины, бегали взволнованные воины, ржали лошади. Баяру хотелось громким голосом призвать к ответу своих людей, но сил заговорить не было.

Его вдруг заметили. Сначала один воин вытаращил глаза и замер, как ледяная глыба. Второй замер, натолкнувшись на первого. Потом третий. Смолкли женские вопли. Наступила вдруг такая оглушительная тишина, что слышно было, как завывает ветер и шумит вдалеке река.

– Что происходит? – очень тихо спросил Баяр. И его все услышали.

Где-то заплакал ребенок.

– Баяр! – закричала Листян, расталкивая всех и птицей устремясь к нему. Натолкнулась на тяжелый взгляд, остановилась. – Ты… умер.

– Духи предков решили, что полет моей стрелы еще не закончен. Отправили меня обратно, – равнодушно соврал он.

– Великий шаман, – сказал кто-то сдавленно. Кажется, Наран? Или Бурсул, хан не понял, не угадал, да и не до того было.

– Что за суматоха?

И поскольку все суеверно молчали, снова заговорила сестра:

– Дженну украли. Охтыра убили.

– Кто?

– Судя по следам копыт – кохтэ, – неожиданно ответил Наран. – Не смотри на меня так, оживший мой хан. Я тоже не верил. Но, судя по следам – это наши лошади. У иштырцев они так не выучены. Идут след в след. Я думаю, их было три или четыре. Возможно, пять. Ушли к реке, а там, сам знаешь, не найти уже.

– Дайте мне одежду… – Баяра трясло от холода и слабости. – Я должен сам.

Наран мгновенно сдернул с себя халат, накинул на плечи друга и шепнул очень тихо:

– Рехнулся? Что тут устроил? Лежал бы себе!

– Сколько лежать? Пока меня не сожгут?

– Великие предки милостивы к нам, – громко заговорил, обернувшись к воинам, Наран. – Это не дух, не мертвец – наш теплый и живой хан.

– Если ты был на небе, скажи, кто убил тебя, брат? – Сулим смотрел на Баяра, прекрасно понимая, что его обвели вокруг пальца, словно ребенка. Выходила его ведьма, спасла. Этого надо было ожидать. Она да мальчишка с такими же светлыми глазами, знать, все же демоны, как и говорил Карын. Потому что никто из тех, кого неделю поили черной травой, еще не смог выжить.

– Этого предки мне не сказали. – Баяр был страшно бледен, чувствовал, что еще немного – и пелена перед глазами окончательно сгустится. – Наран. Дай мне воды.

– Чаю, брат?

– Только воду буду пить. И только из рук Нарана. Бурсул, твой десяток – по следам.

Пошатнулся, вовремя подхваченный другом, опираясь на него, дошел до своего шатра, где и потерял сознание, успев сказать: