Исправительная академия читать онлайн
Черт, а ведь мне стало интересно! Что она такого могла натворить, эта хрупкая девчонка? Но приставать с расспросами я не стал — не то время и не то место. Задал лишь один последний вопрос.
— А тебе-то я что сделал? Вижу же, что злишься. Так просвети.
— Не мне, — после долгого молчания ответила Дашкова. И спрятала нос в кружке.
Видимо, на этом беседу можно было считать оконченной.
Почему меня это так зацепило? Потому что она красивая? Да вряд ли — красивых полно. Вела себя загадочно? Да черт его знает. Но я ощутил почти охотничий азарт. Нужно разузнать об этой Дашковой побольше. Не люблю недосказанностей.
Кантемир тем временем доел свою порцию и уставился на Теплова.
— Ну что, Теплыня, у тебя к Оболенскому претензии есть?
— Теплыня? — удивился я.
— Добрыня я. Теплов. Здесь сократили до Теплыни, — прогудел здоровяк. — Да был один случай… Но я тоже не в обиде. Сам сплоховал.
— Ну-ка, ну-ка… Что там было? — Тут же оживилась, насколько могла, Агния Елисеева.
— Да в клубе этот подлец подсыпал мне какую-то дрянь в выпивку. А мне ранним утром нужно было ехать по важному делу. Ну и развезло меня так, что до обеда не могли растолкать. Ну и, говорят, я там всякие дикие вещи творил…
Елисеева рассмеялась.
— А, так это был ты… Помню-помню, как же… Еще на стойке плясал вместе с девчонками-танцовщицами. И стойка под тобой рухнула… Да ладно, весело было.
— Ну так я и не обижаюсь. Говорю же — сам дал маху. Надо было следить за бокалом.
Нет, ну это еще было более-менее невинно.
Почему-то вспомнился анекдот про тонущий в бурю корабль. Мужик в отчаянии восклицает: «Господи, ладно я, грешник, мне поделом. Но за что ж народ-то гибнет?» А Бог ему и отвечает: «Я вас, сволочей, три года на этот корабль собирал!» Вот здесь было так же.
Одно из трех: либо Оболенский успел насолить вообще всем отпрыскам петербургской аристократии, либо я случайно оказался в обществе людей, которым насолил, либо это был чей-то извращенный расчет.
В случайности я не верил. В то, что так может не повезти, тоже.
Мог ли Оболенский, которому вроде как с пару месяцев назад стукнуло восемнадцать, так достать большой пласт знати? Как-то сомнительно. Нет, были за ним серьезные проступки, если не сказать — преступления. И все же я не верил, что Володя мог успеть насолить всем.
Оставалась версия с тем, что все это было подстроено.
Что там говорила София? Она вроде намекнула, что мое попадание в этот отряд не было случайным. Ее работа? Или кто-то еще решил устроить мне веселую жизнь?
Как бы поаккуратнее выведать, чьих рук это дело. Потому что чем дальше, тем ярче во всей этой ситуации виделся какой-то план. Только вот кому это было нужно, зачем и, главное, чего этот некто хотел добиться?
— Третья группа, заканчиваем трапезу! — крикнул один из надзирателей.
Народ начал активнее работать приборами. Кто-то торопливо допивал чай. За этими разговорами я умудрился слопать все, что было на подносе, а желудок, зараза, требовал еще и еще. Ну уж нет, дорогой, учимся обходиться малым и экономим энергию. Нас здесь как на убой кормить не будут.
Хотя, как по мне, порция была увесистая, и взрослому мужику хватило бы, чтобы объесться до отвала.
Я поднялся, перелез через лавку и прихватил почти что вылизанный до блеска поднос — даже всю подливу коркой хлеба собрал, каждая калория была на счету. За мной семенил пухленький Барсуков, умудряясь на ходу поправлять свои дурацкие очки.
Возле окна сдачи посуды царило небольшое столпотворение — воспитанники торопились избавиться от подносов и построиться. Я выждал, пока этот хаос немного уляжется, и почти подошел к окошку, когда чья-то рука легла мне на плечо.
Резко обернувшись, я увидел рослого парня с сочным фиолетовым фингалом под правым глазом и разбитой губой. Эк его отделали…
— Думал сбежать от ответственности, да? — широко улыбнулся он. — Думал, здесь от меня спрячешься?
— Вот черт… — нервно сглотнул Барсуков и отпрянул от нас. — Ой-ой… Это нехорошо!
Я уставился на парня с бланшем.
— Ты кто?
— Это Олег Вяземский, — прошептал за моей спиной ботаник.
Глава 9
Вяземский!
Тот самый, после драки с которым меня сюда и упекли. Только вот что он здесь забыл? Неужели его определили в Академию только из-за одного махача? Да вряд ли, замяли бы вопрос, благо можно было спустить всех собак на Оболенского.
Или Олеженька у нас тоже любитель повыпендриваться?
Он улыбнулся, растянув разбитые губы.
— Зарос, я смотрю. Быстро восстанавливаешься, сукин сын.
— А ты, вижу, нет, — пожал плечами я. — Ты-то что здесь забыл?
В воздухе повисло нездоровое напряжение. Воспитанники от греха подальше отошли от нас, чтобы в случае чего, не прилетело подносом.