— Давай уже передём на ты, и не нужно извиняться, мне всё понравилось. Я уже не помню когда в последний раз мог так в спокойной домашней обстановке вкусно покушать и полюбезничать, — слегка приврал я собирая со стола пустую посуду.

— Я помогу Андрей, — скромно, чуть раскраснев вставила она. — Скажи, у тебя уже есть возлюбленная?

Ну вот, я даже боялся сказать, что она мне понравилась, она мне прямо в лоб такое задала и что отвечать…

— Вот ты мне скажи, ты реально дурень или цену себе набиваешь? — влез, до этого помалкивающий и скучающий старик.

— По большому счёту, я почти всегда был затворником. Учёба, работа, всё было на первом месте. Отношения тоже были, но я не могу точно сказать любил ли я когда нибудь понастоящему. Ты ведь, это имеешь в виду? — попытался выкрутиться я.

— А как же отец, мать, остальная семья?

— А нет никого, последний звезданутый на всю голову дед и тот поджарил себя, совсем недавно проводя опыты.

— И ни какой он не звезданутый, просто любопытство взяло верх! — вещал мне Эван.

— Как печально сложилось. Выходит ты теперь тоже брошен на растерзание судьбе как и я?

— У тебя есть отец, пусть и не самый лучший, но не стоит его раньше времени списывать со счетов, возможно в будущем он уяснит жизненный урок и изменится в лучшую сторону.

— Такие как он не меняются, я знаю точно. Он выбрал для себя путь, а я лишь отплатила ему должное, пусть его теперь терзает совесть до конца своих дней. Прошу, не будем это больше вспоминать.

— Теперь я должен извиниться, что лезу не в своё дело…

— Ненужно этого делать, я сама выбрала этот путь, и винить должна лишь саму себя.

— Давай-ка ты прими душ и ложись отдохни. Вид у тебя уставший, после обо всём поговорим, и знай, пока ты с сомной в обиду я тебя не дам.

На этом наш разговор закончился, она лишь мне печально кивнула в ответ и прошла в уборную. Я же после всего на душе испытывал некое спокойствие и умертворённость. Всё же приятно разделять горе и радость с живым созданием, пусть и не земного происхождения.

— Довёл всё-таки её до слёз, чудило! А мог бы сейчас нежиться с ней в новой кроватке, под роскошным одеялом и…

— Снова ты со своими советами лезешь?

— Просто хотел указать на твою ошибку, как видишь чувства, что ты испытываешь к ней, пагубно сказались на ваших отношениях. Не стоит так усердно залазить к ней в душу. Ты этим только показываешь свою слабость. Незабывай ты тут главный, а не она! Таких писаных красавиц у тебя будет немало и что, ты намерен всем свою душу открывать?

— Так получилось. Проявил немного сочуствия…

— Она тебе ни кто, не стоит делиться с ней воспоминаниями о себе. Сегодня ты её пожалел, а завтра она тебя грохнет и приберёт всё твоё хозяйство. Не доверяй не кому, пока в этом сам не будешь точно уверен.

— Теперь у меня голова разболелась от твоих натаций, пойдука я тоже на боковую, достаточно с меня…

Провалился в сон я мнгновенно, прибалдев от лёгкого массажа кровати. Даже не услышал, как Ева вышла из душа. А всё от того что почувствовал наконец-то себя легко и уютно, прям как дома, где единственное, что могло раздражать это браслет связи и будильник на нём. Собственно весь сон сложился в одно прошлое воспоминание о доме старика, когда не нужно было ни куда с ранища вскакивать и бежать сломя голову.

Утро во сне приветствовало прохладой, за занавешенными окнами проглядывали тёплые лучики солнца и пели ранние птахи. Как хорошо, подумал я, лениво потягиваясь. Будто и не сон это вовсе… — Давай уже жрать иди, а то остынет всё! — прогремел голос моего деда. Я замер и прислушался, вдруг мне мерещится… — Ты оглох? Я слышал, что ты проснулся!

Не может быть, сказал я себе и рванул на кухню. Там за плитой стоял и готовил завтрак мой дед. Живой, с хитрой и всегда улыбающийся рожей. Таким я его запомнил, когда видел его последний раз перед его юбилеем. Но вот странность, в этом сне я помню не только эти события, я помню всё что было, да и веду себя совсем осознанно.

— Садись за стол. Чего замер, будто призрака увидел?

Вместо этого я бросился к нему и крепко обнял. Тарелка, что он держал в руках тут же выпала и он на коряво русском вылил на меня свой гнев.

Я уже было хотел начать свой рассказ, как он вскором времени покинет этот мир, и как мы окажемся за пределами нашей планеты, но тут его матюки прекратились и он меня обнял, как никогда раньше и шепнул на ухо: — Береги себя Андрей, ты не одинок!

На этом весь мой сон свернулся белым туманом, и я проснулся.

— Ева! — связался я с ней мысленно, до этого ни когда, не делав этого. — Верни меня назад! — прокричал я уже вслух.

— Прости, — напуганно вскочила она с моей кровати, — я хотела тебе сделать приятное и отблагодарить за твою доброту.

— Ты тоже всё это видела? — осторожно, что бы ни напугать, спросил я её.

— Прости, я не должна была этого делать! — после чего прикрылась лодожками и зарыдала.