Алюминиевая проводка вообще отличается прочностью и долголетием. Недаром в моём времени, до сих пор у половины населения старая советская алюминиевая электропроводка. Ну фиг его знает что с розеткой могло приключится. На всякий случай отсоединил, зачистил и снова прикрутил контакты. Осталось только проверить.

Включили автомат и подключили холодильник к питанию. Новенький «Зил-63» почти бесшумно зашелестел компрессором. Чем привел в радость не только соседей, но и меня с бабулей.

— Вот спасибо, Женя! Чем же мне тебя отблагодарить? — запричитала передо мной баба Зоя.

— Рубля вполне хватит, — огорошил я честную компанию.

— Да что ты такое несёшь? — возмутилась моя бабуля и попыталась отвесить мне леща.

Я ловко увернулся, и выставив перед собой отвертку и попятившись в угол кухни, спросил:

— А сколько бы с вас электрик взял за ремонт? Решили меня маленького и глупенького за конфету развести? Ба, если я дома всё чиню бесплатно — это не значит что я буду бесплатно чинить всем твоим подругам и знакомым! Нашла дурачка? «А будет отказываться и побить можно»? Всё! Хватит!

— А мальчик ведь прав. — неожиданно сказал дед Миша. — Мы бы трешкой могли бы не отделаться. Ты, Антонина, должна внуком гордится, хозяином растёт.

— Женька, а на что тебе деньги-то нужны, ирод? — решилась вмешаться баба Тоня.

— Удочку хочу купить, паяльник, набор инструментов, — перечислил я свои хотелки.

— Ой, Миша, а у нас же удочка Стасика есть. Давай, Женечке её отдадим, — сказала баба Зоя и уставилось на мужа.

— А ведь точно. Будет нужно, Стасик себе новую купит. А то стоит в кладовке и постоянно крючками за всё цепляется. Это ты, бабка, хорошо придумала. Сейчас найду.

Врученная мне удочка неведомого Стасика, оказалась бамбуковой и состояла из трех полутораметровых колен. Снасть тоже на ней присутствовала, но в таком перепутанном состоянии, что возникали сомнения в возможности её расправить.

Дома же состоялся разговор с бабулей. Ну как разговор? Скорее монолог. Винилась она передо мной.

— Прости меня внучек…

«Дуру грешную»**, - додумал уже я и еле сдержал смех. Бабушка тем временем каялась и божилась что меня и пальцем не тронет и прочее, прочее, прочее. В итоге сгребла меня в охапку и разрыдалась. У меня уже и самого глаза были на мокром месте, ведь обещал же себе выстраивать отношения с новой родственницей.

— Весь в деда. И характером и ухватками. Как я раньше этого не замечала? — и отстранив меня от своей тушки, полюбовалось мной красными и заплаканными глазами.

— Скучаешь?

— Ты о чём, Женя?

— Я о дедушке. Съездила бы, проведала его могилу.

— Да как же я поеду? Он же за границей, в Чехословакии.

— Так напиши просьбу в военкомат и в совет ветеранов, попытка не пытка, глядишь и получится.

— А тебя я на кого брошу?

— И меня с собой возьмёшь, я тоже хочу на могилу деда посмотреть.

— Ну, ты как придумаешь. Никто же так никогда не делал. Но попробовать стоит. Какой ты у меня молодец, — и я был опять подвергнут обнимашкам.

Так, все, хватит. Я устал, я голодный. Пора как-то это прекращать.

— Ба, у тебя халат картошкой жареной пахнет, — а мой живот предательски заурчал.

— Ах ты ж, господи! Чего это я? Ребенок голодный, а я его тут тискаю. Пойдем, пойдем на кухню внучек.

На обед и вправду была жаренная с луком картошка, говяжьи котлеты и холодный бочковой квас. Вкусно — просто не реально. Но в мою мелкую тушку влезло только две котлеты и порция картошки. На второй котлете на меня напала сонливость и клюя носом я еле её доел.

С трудом выбрался из-за стола и, дойдя до своего спального места, вырубился раньше чем голова коснулась подушки.

Дневной сон хоть все и хвалят — сил мне не прибавил. Проснулся, я весь какой-то разбитый и мокрый от пота. Доплёлся до ванной и попытался прийти в себя с помощью холодной воды. Умывания не помогли, пришлось принять полноценный душ.

Слава богу, баба Тоня куда-то свалила, а то опять бы ворчала на полюбившего внезапно водные процедуры внука.

Налил на кухне стакан кваса и пошел разбираться с внезапно привалившим богатством. Долго ломал голову как и где устроить тайник. Так, что бы наверняка. Мебели в комнате почти нет, выпиливать кусок пола не хочется, да и заметно. К тому же сырость и грызунов от близкого подвала исключать тоже не стоит.

Остановил свой выбор на двойной стенке кресла-кровати. Тщательно завернул томик Дарвина в старые газеты и спрятал. Все найденные купюры извлек из разных гильз. Оставил на непредвиденные расходы одну десятку, а остальные решил отправить к книге.

И уже в самом конце, когда сворачивал деньги в трубочку, глаз зацепился за буквы перед номером купюры. ЯА — что-то такое я помнил про эти буквы. Типа они очень редкие и там нет какого-то штампа и в моё время стоили очень прилично. Не так уж чтобы совсем дорого, но по пять тысяч рублей за купюру точно.