От сопровождения я отказался, поблагодарив за участие и деньги, и побрёл к выходу. Дома меня встретила заплаканная Аманда, её яркие глаза потускнели, и она опять выглядела на свой возраст. Николай стоял рядом с виноватым видом.

— Андрюша, как же так? За что же вас рок и фатум преследуют? — зачастила старушка, а из глаз снова хлынули слёзы.

Да уж, моё личное проклятие — плачущие женщины. В последнее время слишком часто сталкиваюсь с этим явлением. Похоже, что-то делаю не так.

И тут меня осенило: я же могу откатывать время! Всё, что мне надо, откатить его на сутки и предупредить мать.

«Не-а, не выйдет, — тут же услышал я мурлыканье Либи. — Пять часов — абсолютный предел. У предвидения, кстати, тоже».

— Аманда, когда и как это случилось? Как давно? — моментально отреагировал я.

— Вчера вечером. Купаться изволили в море, только утром нашли на берегу бездыханную.

Да, пятью часами и не пахнет. И что же получается, просто несчастный случай? Вот слабо верится почему-то.

Следующий час потратили на сборы, Аманда успокоилась и довольно бодро руководила процессом, принимая в нём самое активное участие. Коля подхватил мой чемодан и сумку старушки, и мы неторопливо двинулись к переходу на Землю.

Женщина сообщила, что, помимо денег, академия выделила нам транспорт с водителем на всю неделю, который оказался довольно потрёпанным маленьким автомобилем с дутым кузовом и большим капотом. Коля укладывал вещи в багажник, когда я услышал сзади знакомый голос. Тело привычно отреагировало слабостью в ногах.

— Мои соболезнования, Андрей.

Я обернулся и посмотрел на Надежду. Выглядела она, как всегда, великолепно.

— Здравствуй, — второй раз за день поздоровался я. — А ты почему не на занятиях?

— Так я же на похороны еду к вам, — удивилась девушка. — Бли-и-ин, всё время забываю, что ты ничего не помнишь. Слушай! У меня предложение. Поехали в нашей машине, со мной. Я тебе всё расскажу, время будет. А твои сами доедут.

После секундного размышления я согласился и, предупредив Аманду с Колей, пошёл за розововолосой красоткой. Её автомобиль выглядел намного круче нашего — большой, дутый, хищного вида, со статуэткой кобры на капоте. Открыв девушке дверь и усадив её, обошёл кузов и сел с другой стороны.

С минуту мы помолчали, а потом машина бесшумно тронулась, слегка качнув нас при старте.

— Начну с того, что мы соседи, — девушка говорила размеренно и спокойно, глядя в окно на проплывающие мимо домишки. — И каждое лето мы с тобой виделись, с самого детства. Ваш род когда-то был намного богаче нашего, но твой отец… прости. Мы дружили не только между собой, но и семьями, несмотря на то, что наши боги-покровители от природы враги. Ходили друг к другу в гости, опять же семьями, все праздники проводили совместно. Ещё в нашей тусовке были Жабовы — тоже очень прикольные ребята, соседи с другой от вас стороны.

Она помолчала, словно о чём-то задумалась.

— А потом было ваше банкротство. У вас забрали всё. И даже наш род подсуетился на аукционе, выкупив часть виноградников. Про текущее состояние, думаю, тебе объяснять не надо. Вам оставили крохотный виноградник, одну деревню и кусок скалы. Ну, и километр пляжа ещё. Но мы с тобой оба были довольны, так как вы переехали в свой летний домик на постоянно. И теперь с тобой могли общаться круглый год, а не только летом.

Слова лились из неё размеренно, неторопливо и спокойно. Она как будто исповедовалась, хотя в этом мире такого понятия и не было. Ни разу не взглянув на меня, Надя каким-то образом понимала, что мне интересно и я впитываю каждый байт информации. Хотя она же эмпат, думаю, просто чувствовала.

Девушка рассказала о нашей дружбе, переросшей во взаимную симпатию. О том, как мы могли часами гулять по береговой линии, держась за руки, про грот, где впервые и очень неумело поцеловались. Она не скрывала ничего.

Было видно, что, исповедуясь, Надя вновь переживает всё произошедшее. Я чувствовал и боль, и грусть, и радость, в зависимости от ситуации в её описании событий и их восприятия.

А потом в отношениях наших родов пробежала чёрная кошка. Девушка не знала причин, но в её семье вдруг стали резко негативно относиться к нам. Ей постоянно капали на мозги, что Надежда Коброва должна быть выше общения с отбросами, что никакой дружбы или чего-то более серьёзного быть не должно.

Я внимательно слушал, ни разу не перебив и не переспросив. Вскоре она рассказала о нашей ссоре, со стороны довольно глупой:

— В один далеко не прекрасный день мы снова сбежали из наших домов, чтобы побыть вдвоём. Между нами всё ещё было чувство, но мы постоянно отдалялись. Я начала замечать, что ты взбалмошный, инфантильный и равнодушный. Что плохого ты увидел во мне, не знаю. Наверно, на общении с тобой отразились вдалбливания моих предков. В общем, в этот день мы посрались. Да, я в курсе, что воспитанным леди нельзя так выражаться, но лучшего слова не нахожу. И перестали общаться.